Я прочищаю горло, чтобы привлечь ее внимание.

Она удивленно поднимает голову и сжимает ногу Пэмми.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я.

– Не могла заснуть.

– Папа слишком много ворочался? Я видела его на диване.

Ей удается улыбнуться, но глаза не лгут.

– В последнее время у нас с твоим отцом совершенно разные графики. Иногда проще спать на разных кроватях, чтобы не беспокоить друг друга.

Я чувствую, как слезы текут по горлу в желудок; запускается цепная реакция, мой живот содрогается, горло сжимается, а верхняя губа дрожит – и не из-за очевидных проблем, с которыми сталкиваются мои родители, а больше потому, что, несмотря на собственное беспокойство, мама все равно пытается меня защитить.

Я отворачиваюсь, чтобы она не видела моего лица, пытаюсь защитить ее в ответ.

– Ты все еще общаешься с доктором Уайт?

– Да, и папа собирается начать лечение. Хочешь назначить еще один сеанс?

– Думаю, я обращусь к другому человеку.

– Я его знаю?

– Давай поговорим об этом завтра? Я хотела лечь спать.

– Приготовить тебе сонный чай? Помнишь? Как в детстве…

Я помню. По ночам, когда я верила, что под моей кроватью живут вампиры и гоблины, мама заваривала волшебный чай, и я погружалась в блаженный сон.

– Ты сидела у моей кровати, пока я не засыпала.

Мама прижимает к себе Пэмми и целует ее в макушку.

– Сможешь сделать так сейчас? – спрашиваю я. – Посидишь у моей кровати, пока я не засну?

Мама поднимает глаза, словно проверяет, правильно ли меня расслышала. Когда я ничего больше не добавляю, ее глаза наполняются слезами.