– Что-нибудь еще?

– Да. – Я киваю. – Я хочу знать, что произошло, пока я была без сознания. – Ограничилось ли все объятиями или было что-то еще? Есть ли разница? – Станет ли насилие от этого меньше?

– Насилие?

– Извините. – Щипаю себя. – Я несу чушь.

– Не извиняйся. Твои мысли выходят наружу, вероятно, быстрее, чем ты успеваешь их обработать. Здесь тебе ничего не грозит.

Ничего? Я оглядываю комнату, проверяя, на месте ли окна: одно, второе, третье. Почему я не подумала о дверном замке? Так ли странно встать и проверить его сейчас, убедиться, что ручка поворачивается?

– Джейн?

Я чешу ладонь – ободранную, потрескавшуюся кожу, – взвешивая последствия своих невысказанных слов.

– Джейн.

– У меня словно половина воспоминаний.

– Половина, а не все?

– Отрывки, – объясняю я. – И боюсь, у меня никогда не получится собрать воедино всю правду.

– Возможно, да. А может быть, и нет. Не существует никаких гарантий. Иногда мы просто не получаем желаемых ответов. А иногда получаем, но не раньше, чем будем готовы.

– Так, может, я просто не готова?

– Может быть.

– Из-за того, насколько я сломана?

– Ты не всегда будешь так себя чувствовать.

– А если буду?

– Мы все в какой-то мере сломаны; это часть испытания быть человеком, о чем я и говорила тебе раньше. Разгадка в том, чтобы научиться собирать эти осколки и двигаться вперед день за днем.

– А когда они становятся слишком тяжелыми?