— И долго он посещал вас?

На этот раз спрашивал Анжели.

— Три года, — сказал Джад.

— В чем состояла его проблема?

Джад колебался. Он увидел Джона Хенсона таким, каким тот был в это утро: возбужденный, улыбающийся, получивший свободу, которую предвкушал так долго.

— Он был гомосексуалистом.

— Опять та же красивенькая история, — с горечью сказал Мак-Гриви.

— Был гомосексуалистом, — сказал Джад. — Хенсон вылечился. Я сказал ему об этом утром — что ему больше не нужно посещать меня. Он был готов вернуться к семье. У него была жена и двое детей.

— Гомик с семьей? — спросил Мак-Гриви.

— Это часто случается.

— Может, один из его приятелей-гомиков не захотел отпустить его? Они подрались. Тот остервенел и ткнул дружка в спину ножом?

Джад подумал.

— Это возможно, — сказал он задумчиво, — но я в это не верю.

— Почему нет, доктор Стивенс? — спросил Анжели.

— Потому что у Хенсона не было гомосексуального контакта уже больше года. Более вероятно, что кто-то пытался ограбить его. Хенсон был из тех, кто вступает в драку.

— Храбрый, женатый педик, — сказал Мак-Гриви. Он зажег сигару. — Насчет ограбления: есть одно «но». Его бумажник остался нетронутым. Там было больше ста долларов.

Он наблюдал за реакцией Джада.

Анжели сказал:

— Если мы ищем чокнутого, задача становится проще.

— Не обязательно, — возразил Джад. Он подошел к окну. — Посмотрите вниз на толпу. Каждый двадцатый находится, находился или же будет находиться в психолечебнице.