― Должна сказать, мистер Поттер, ― пораженно произнесла она, ― что, возможно, в вас все же присутствует капелька крови настоящего провидца. Никогда не видела, чтобы люди реагировали настолько быстро.

Гарри медленно отнял руку ото рта Рона и покачал головой. Конечно, в нем нет крови провидца. Он просто хорошо изучил Рона и знал, что тот пытался сказать. Лаванда Браун и Парвати Патил с лютой завистью смотрели на Гарри. Они обе просто идеализировали преподавателя Прорицаний, но та никогда им ещё такого не говорила. Рон же с Симусом изо всех сил старались не рассмеяться.

Хорошее настроение Рона продержалось до ужина, когда Малфой показал ему статью в Ежедневном пророке о его отце в вестибюле. Это была очередная кучка вздора от Риты Скитер, но Малфой все же нашел повод поиздеваться. Гарри с Гермионой едва успели задержать Рона и увели его из Большого зала, не дав подраться с Малфоем. В этот момент в голове Гарри вспыхнуло предчувствие.

В одно мгновение Гарри выхватил палочку, быстро развернулся и вызвал защитное поле, которое должно было поглотить любое заклинание Малфоя, которое тот мог бросить в них. Благодарность судьбе, что он удосужился поискать информацию на этот счет в прошлом году. Когда опасность миновала, Гарри убрал щит и спрятал палочку назад в кобуру, медленно покачав головой. Зачем Малфою понадобилось затевать драку прямо тут, перед всеми? Возможно, потому, что он думает, что должен кому‑то что‑то доказать.

― Какие‑то проблемы, парни? ― с любопытством спросил профессор Моуди, спускаясь по лестнице.

Малфой прирос к полу. Моуди тем временем медленно приближался, его магический глаз перемещался с Гарри на Малфоя и обратно.

― Я вижу палочку, направленную на одноклассника. Объяснитесь, мистер Малфой!

Малфой побледнел, обнаружив, что до сих пор указывает палочкой на Гарри. Гарри в первый раз видел, что Малфой напуган, столкнувшись с преподавателем. Обычно он вел себя высокомерно.

― Ничего, сэр, ― пролепетал Малфой, убирая палочку в карман. ― Совсем ничего.

Профессор Моуди шагнул к Малфою.

― Тогда иди, куда шел, ― прорычал он, его магический глаз вертелся, словно оглядывая вестибюль, даже ту его часть, что находилась за спиной профессора. ― Это относится и к вам тоже.

Гарри последовал за друзьями, но профессор Моуди внезапно схватил его за руку. Сработал рефлекс, еще не изжитый, и Гарри напрягся и попытался отклониться в сторону, как будто кто‑то хотел его ударить. Это не осталось незамеченным профессором Моуди, который тут же ослабил хватку, хотя и не отпустил Гарри. Взглянув на преподавателя, Гарри заметил, что оба его глаза скрупулёзно его разглядывают, как будто он в чём‑то заподозрил парня.

― Это было впечатляюще, мистер Поттер, ― прорычал профессор Моуди. ― У вас была возможность ответить, но вы предпочли обратное. А это сложнее во много раз, ведь на вас все смотрели.

Гарри не знал, что сказать. Он не мог собраться и выдавить из себя хоть слово. Он чувствовал, будто попал в капкан, и магический глаз только добавлял Гарри волнения. В этот момент по какой‑то непонятной причине Гарри почувствовал сильное беспокойство. Это ему совсем не понравилось. Обычно такое ощущение сопровождалось болью. За этим обычно следовали часы одиночного заключения.

― Постоянная бдительность, Поттер! ― прорычал профессор Моуди, отпуская руку Гарри. ― Запомни!

― Да, сэр, ― тихо ответил Гарри и посмотрел вслед уходящему профессору Моуди.

Он не мог сдвинуться с места, не заметил даже, как Рон и Гермиона увели его назад в Большой зал, не встречая большого сопротивления с его стороны. Гарри, казалось, весь погрузился в размышления. Что такое профессор Моуди хотел этим сказать?

В последующие несколько дней Гарри старался избегать даже случайных встреч с профессором Моуди. Ему почему‑то стало казаться, что не так все просто с новым преподавателем. Правда о том, как с ним обращалась семья Дурслей, открылась в конце прошлого учебного года, но так как в то же время получило дурную огласку испытание, выпавшее на долю Блэка, никто не придал этому особого значения. К счастью, конечно.

Гарри приложил много сил, стараясь забыть свое прошлое, связанное с Дурслями, и вовсе не хотел, чтобы преподаватель, особенно такой, как профессор Моуди, возвращал его к нему. Он не хотел, чтобы кто‑то думал, что Сириус и Ремус могут быть хуже кого‑то. Он не мог позволить, чтобы кто‑то отобрал его у людей, по–настоящему заботящихся о нём.

Но профессор Моуди был не единственным, от кого Гарри старался держаться подальше. Профессор Снейп. Но, к сожалению, Гарри не мог избежать встречи с ним на занятии по Зельеделию. Малфой весь урок отпускал едкие комментарии, что вызывало смешки у его последователей из Слизерина. Мастер Зелий, с желтоватым лицом, крючковатым носом и сальными волосами, естественно, делал вид, что ничего не слышит, ведь комментарии эти адресовались единственному ученику, свою ненависть к которому он был даже не в состоянии скрывать ― Гарри.