Крупные и жесткие капли заставили всех, кроме первогодок, поспешить к безлошадным каретам. Гарри запрыгнул в одну, за ним Рон с Гермионой и Невилл Лонгботтом, их гриффиндорский приятель. Дверь закрылась, и они стали ждать, когда карета тронется в путь к большому замку, известному как Хогвартс. Гарри едва сдерживал нетерпение. Как только Дамблдор сделает свое объявление, Рон с Гермионой тут же забудут произошедшее в поезде… по крайней мере, Гарри на это надеялся.

Вход в замок вызвал больше проблем, чем обычно. Похоже, полтергейст Пивз решил пошутить с и так уже промокшими насквозь учениками. Он метал красные шарики с водой в ничего не подозревающих учеников. Рон стал одной из его жертв. Все это заставило учеников побыстрее достичь Большого зала. Гарри проследовал за Роном и Гермионой в дальний конец зала к гриффиндорскому столу и сел. Золотые тарелки и кубки напомнили Гарри, как он на самом деле проголодался. В зале стоял гул: все больше и больше студентов занимали свои места за столами. Уголком глаза Гарри замечал, как Рон время от времени поглядывает на него на пару с Гермионой, сидящей напротив Гарри. Пожалуйста, быстрее. Нужно отвлечь их внимание.

Взглянув на стол преподавателей, Гарри заметил, что там есть несколько свободных мест. Отсутствовали Хагрид и МакГонагалл. Также было пусто место Ремуса как преподавателя Защиты от Темных искусств. К сожалению, у них был образцовый преподаватель всего год. Гарри вздохнул и уставился в тарелку. Этот год обещает быть совсем другим. Ремус так много помогал ему в прошлом году, что Гарри было сложно представить, как он будет весь год жить без его советов.

― Гарри? ― тихо спросила Гермиона. ― Гарри, ты в порядке?

Гарри взглянул на Гермиону и тут же отвел глаза. Он знал, что ведет себя, как эгоист. Ремус и Сириус заслужили отдых от беспокойства за него.

― Я в порядке, ― тихо произнес Гарри. ― Я лишь надеюсь, что новый преподаватель Защиты будет не хуже Ремуса.

Гермиона потянулась и взяла Гарри за руку, а Рон положил руку ему на плечо.

― Не беспокойся, Гарри, ― уверенно произнес Рон. ― У тебя есть мы, и ты всегда можешь послать им сову.

Гарри кивнул, глядя в тарелку. Он не мог понять свои чувства. Он вообще не мог понять, что чувствует. Он еще никогда не чувствовал, что потерял что‑то перед началом учебного года. Никогда не думал, что захочет быть где‑то в другом месте, за пределами школы. Что происходит? Почему? Откуда такое чувство?

― Гарри, ― тихо произнесла Гермиона, наклонившись еще ближе, чтобы никто не мог подслушать. ― Расставание ― это обычно. Каждый расстается с семьей время от времени, например, когда уезжает в школу. В прошлом году здесь был мистер Люпин, он помогал тебе. Этим летом у тебя был мистер Блэк. Мы знаем, ты беспокоишься о них. И тебе вовсе не нужно скрывать это от нас.

Медленно подняв глаза на Гермиону, Гарри слегка прикусил нижнюю губу.

― Извини, ― мягко произнес он. ― Это… в новинку для меня… иметь семью, где о тебе по–настоящему заботятся. ― От это мысли губы Гарри тронула легкая улыбка. ― Так значит, чувствовать это нормально?

Гермиона улыбнулась в ответ, Рон усмехнулся.

― Вернись в реальность, Гарри, ― радостно произнес он. ― Скоро ты испытаешь радость предвкушения, потом упадешь на землю, получишь пару Вопилок. Мечты любого подростка.

Подумав об этом, Гарри не смог скрыть улыбку. В это время открылись двери Большого зала.

― Я весь в нетерпении, ― произнес он, смотря на профессора МакГонагалл, идущую во главе колонны насквозь промокших первогодок. Гарри все же знал, что Ремус с Сириусом никогда ничего подобного не пришлют, даже если Гарри совершит какую‑нибудь шалость. Сириус, возможно, даже поздравит его. Ремус попытается немного поворчать, пытаясь одновременно справится с Сириусом.

Когда профессор МакГонагалл поставила табурет со старой и потрепанной шляпой перед первогодками, Большой зал погрузился в тишину. Сортировка должна была вот–вот начаться, но почему‑то затягивалась, чего Гарри не видел за все свое время в Хогвартсе. Медленно, поля старой шляпы широко открылись, наподобие рта, и шляпа начала петь:

Аплодисменты огласили зал, но что‑то по–прежнему казалось Гарри странным.

― Песня, что, каждый год меняется? ― сквозь шум спросил он.

― А что, ты думаешь, шляпа делает весь год? ― задал Рон риторический вопрос.