– Разберемся потом, наверное, – ответил я, так же крикнув: – Занимайся этим, там один бесхозный остался!
Я вновь оказался на земле и рванул к тому танку, что пытался пятиться, уходя в сторону своего лагеря. До него, кстати, пара километров будет, не меньше. Что удивило, так это то, что враг растерялся. Нет бы повернуть башни друг на друга и пулеметами нас обработать, так нет, танкисты тупо пятились к дороге. Проблема была в другом, я хотел непременно захватить одну-две машины, но как выковыривать из них танкистов, непонятно. На всякий случай сдергиваю с себя ватник и пытаюсь накрыть башню командира, хотел закрыть ему обзор. То, что сделал дальше командир «моего» танка, это образец того, что делать нельзя, первое правило. У него на броне враги, а он, дурень, люк распахнул и лезет, морда наглая, с пистолетом наружу. А морда действительно наглая, как у меня, наверное. Делаю тычок, даже не кулаком, растопыренными пальцами, и надо же, попадаю куда надо – в глаз. Немец, наверное, закричал, но было не слыхать, двигатель сильно грохочет, да и лязг «гуслей» был также не тихим. Я же, в отличие от немца, поступить глупо был просто обязан, что и сделал. ТТ в руке, а я ныряю в открытый люк головой. Внутри едва успел вывернуть руку с пистолетом, как мне в лицо прилетела плюха. Дважды жму курок, понимая, что даже не смотрю туда, куда стреляю. Через пару секунд придя в себя, добиваю обойму и с удовлетворением отмечаю, что в живых остался, похоже, только гитлеровский мехвод. Просто не дотянуться до него, а патроны все, каюк. Отпихнув труп командира танка, я принялся пробираться вниз, пытаясь рассмотреть, что делает механик-водитель. А тот, падла, уже вылезал из танка через свой люк. Лезть за ним я не стал, а быстро прыгнул за рычаги. Глядя сквозь триплекс, я заметил, в какую сторону рванул фашист, и потянул правый рычаг на себя. Черт его знает, успел или нет. Оказалось, нет. Когда сдал назад, то нигде механика не обнаружил. Надеюсь, его кто-нибудь положил.
Впереди ничего было не видно, поэтому я вновь пробрался на место командира и стал рассматривать окрестности. Один немецкий танк стоял мертвым, как истукан, «гусли» потерял, да и трупы на броне. Второй стоял и чадно дымил горевшим моторным отсеком. Остался всего один действующий танк, но к нему уже бежали кто-то из моих товарищей. Я рисковать не хотел, видел, как он постоянно стреляет из пулемета, поэтому начал вращать маховики наводки. Танк врага стоял «разутый», но башня медленно дергалась из стороны в сторону. Не могут определиться, куда стрелять? Зато я знаю. Осмотрев органы управления и кивнув сам себе, устройство было именно таким, какое нам преподавали в школе, я убедился, что цель на том же месте, и нажал на спуск. Грохнуло, дым затянул башню, но в принципе вполне не опасно было. Выкинув пустую гильзу и подхватив новый снаряд, кстати, маркировка осколочного была, я вогнал его в приемник. Щелкнул замок, и я приник к панораме. Отлично, видимо, первый выстрел подействовал. Танк стоял неподвижно, никто из него не стрелял, и башней не крутил. Хорошо, что я больше не стрелял, парни уже близко. Подбираются осторожно, да и на меня поглядывают. Точнее, на танк, в котором я сидел.
– Собирай всех, раненых перевязать, и уходим на фиг! – бросил я Олегу, когда выбрался из танка. Парни все были ранены, нужно срочно валить отсюда, какое тут выполнение задания, живы-то остались чудом.
– Васек все, Веревкина нашли, живой, контуженый только, а так ни царапины. Они с Бортом теперь самые живучие…
– Сплюнь на фиг! – буркнул я.
Немцев из оставшегося танка вытащили и шлепнули. Там все контуженые были, влупил-то я осколочным, броню не пробил, но тряхнуло там всех знатно. Времени, чтобы поставить на ход эту машину, не было, решили ехать на одной, в которой уже был я. Борт уселся на место механика-водителя, Олег на рацию, Борька за наводчика, ну и я за командира стал. Остальные ребятки расположились на броне. Хреново им там будет, раненые все же, но других вариантов не было.
– Командир, куда едем-то? – вдруг спросил Борт, и все заржали. Вот же блин, нас тут окружили почти, танками уже берут, а мы все ржем.
– Давай к складам, – выдохнул я. – Может, еще и задание выполним…
– Последнее, – буркнул в переговорное устройство Иван.
– Возможно, и так, ребятки, возможно, и так.
Дернувшись, танк начал движение в сторону разведанного нами склада ГСМ. Если поднимем его на воздух, можно будет считать, что задание выполнено. Больше вряд ли что-то успеем сделать. Тут рядом еще танковая рота где-то, так что…
Впереди была роща, сквозь нее шла дорога, причем хорошо укатанная дорога. По ней, на скорости километров двадцать в час, мы и плюхали. Даже успели проехать с километр, прежде чем встретили немцев. А нас тут ждали. Фрицы, видимо, не стали вылезать из леса, хоть и знали, что мы сделали с их товарищами. Это с их стороны было верным решением. На фига лезть на рожон, когда русские сами приедут? Вот мы и приехали. Впереди, прямо на дороге, стояли два танка, оба Т-3. У нас, кстати, Т-4, потяжелее будет, может, еще и не все кончено.
– Мороз, тут фрицы по радио кричат! – вдруг позвал меня Олег.
– Чего?
– Предлагают сдаваться, типа окружены и все такое…
– Ясно. Борян!
– А? – отозвался наш «заряжающий».
– Бронебойный, – просто сказал я. Проследив глазами, как Борис вогнал снаряд в приемник, я добавил: – Тот, что слева, командирский.
– У нас и орудие стоит прямо на него, только чуток довернуть, – отозвался Борис.