Первая тройка бойцов, во главе с Бортником, тихо уползла, вторая легла спать, оставив пару бойцов на охране нашего импровизированного лагеря. Я, немного поворочавшись, уснул и, очнувшись через два часа, чувствовал себя неважно.

– Ты чего вскочил-то? – это меня Олег спросил, проснувшись от моей возни, тот рядом спал.

– Да хрен его знает, – отмахнулся я, – хреново как-то.

– Мне тоже. Чего-то здесь не так…

– Думаешь, на засаду нарвемся?

– Не хочу думать, как вспомню наши с тобой похождения в Ровно, так сразу кажется, что немчура вокруг!

– Блин, а я все думаю, что не так! – хлопнул я себя по лбу. – Поднимай парней, уходим, быстро!

Но не судьба. Сразу с нескольких сторон завыли двигатели, скорее всего танков, и лес наполнился звуками близкой смерти. Через несколько минут вдруг стало вновь тихо, и раздался усиленный громкоговорителем голос:

– Русские диверсанты, сдавайтесь! Вы окружены, сопротивление бесполезно. Обещаем жизнь и горячий обед… – и прочее.

– Наши попались? – это Олег у меня спросил, когда стих голос.

– Да хрен его знает, стрельбы вроде не было, а уж Борт не сдастся без пальбы!

– Тоже верно. Тогда что?

– Высадку засекли и обложили. Чего тут еще думать, мы ведь практически в их расположении сидим.

– Мороз, Борт вернулся! – окликнули меня из охранения.

– Андрюх, жопа! – констатировал Иван.

– Где бойцы?

– Рядом, за фрицами наблюдают. Мы недалеко отошли, обложили плотно, еле вернулись. Танки, пехота, как положено.

– Ясно. Мысли есть?

– Скорее всего, заметили, когда спускались, трудно было не засечь самолет…

– Я о том, как выбираться, – прервал я рассуждения Бортника.