По плану селевкидского царя Александра никакой правильной осады и стандартного штурма этого портового города не будет. Ставку делали на ночную атаку силами флота. Правда, просто так ворваться в гавань Пирея и высадить там войска было затруднительно. Дело в том, что в Пирее, как и во многих античных портах, помимо каменных стен на суше, вход в гавань перегораживала еще и толстая, металлическая цепь. Которая была натянута между двумя каменными башнями, расположенными на входе в гавань. Цепь обычно натягивали на ночь и при приближении кораблей противника. Что препятствовало проходу вражеских кораблей в порт. Эдакий аналог сухопутного шлагбаума, перекрывающий проезд для автомобилей. Только здесь вместо автомашин корабли. Между прочим, очень действенное средство обороны порта в античном мире. Теперь вы понимаете, что для прорыва селевкидских кораблей в гавань Пирея и высадки там войск требовалось эту самую цепь опустить на дно. Для чего надо было захватить башню, в которой находился механизм опускающий и поднимающий эту самую цепь. Все просто и гениально. Конечно, башня хорошо охранялась. Поэтому, было решено брать ее ночью, чтобы использовать принцип внезапности. Кроме того, во мраке ночи корабли флота Селевкидов с десантом могли подойти ко входу в гавань, без опасения быть обнаруженными, гораздо ближе чем днем. Итак, для захвата башни с опускающим цепь механизмом было решено использовать теней. Это диверсионное подразделение, служившее верой и правдой царю Селевкидов, как никто другой подходило для такой опасной миссии. Опыта в диверсиях подобного рода у них хватало. Правда, захват порта среди подвигов теней еще не числился. Но тем не менее, Саня в них не сомневался. Тем более, что захватывать весь порт Пирей от теней никто не требовал. Им надо было только опустить цепь, перегораживающую вход, и дождаться, когда селевкидские корабли с десантом войдут в гавань. Главное — это продержаться до подхода основных сил. И вот когда на военном совете стали разбирать этот авантюрный план захвата Пирея, то Лиск не выдержал и начал умолять царя Александра позволить ему поучаствовать в этом грандиозном приключении. Он просил отпустить его вместе с диверсантами захватывать башню. В нем внезапно проснулось такое красноречие, что Саня не смог ему отказать. И счастливый галлат отправился в ночной заплыв вместе с тенями. Правда, немного подумав, правитель Селевкидов приказал Лиску взять с собой еще нескольких галлатов из числа соматофилаков.

И вот сейчас Лиск и еще два десятка человек плыли по ночному морю на нескольких лодках прямиком ко входу в большую гавань Пирея. Вот, наконец, показался вход в гавань и цепь, натянутая над водой. При тусклом свете тонкого серпа молодого месяца ее едва было видно. Тихо подойдя к натянутой цепи и проскользнув под ней, лодки пошли к правому берегу, где на фоне звезд чернел силуэт каменной башни. Люди в лодках старались не шуметь, чтобы не насторожить противника. А то ведь звук по воде далеко разносится. Правда, при высадке у подножия башни все равно нашумели, но шелест накатывающихся на берег морских волн хорошо скрыл все подозрительные звуки. Да, и афиняне несли караульную службу из рук вон плохо. На берегу возле входа в башню обнаружился только один часовой, который дремал в круге света от зажженного светильника, стоявшего рядом. Лиск, высадившийся не в первых рядах, даже не успел поучаствовать в убийстве этого недотепы. Когда командир царских телохранителей и его галлаты выбрались на сушу, то все было кончено. Лиск невольно восхитился мастерством теней. Так тихо он и его подчиненные убивать не умели. Правда, он тут же себя взбодрил осознанием того, что теней и его галлатов нельзя сравнивать. Тени были заточены именно вот для таких тихий и быстрых ликвидаций. Они, конечно, оказались неплохо подготовлены для этого. Отлично владели оружием ближнего и дальнего боя. Однако, в прямом столкновении тени, одетые в кожаные доспехи, окрашенные в черный цвет, и не имевшие щитов, уступали галлатам, облаченным в прочные железные кольчуги, тяжелые, железные шлемы и вооруженным длинным галлатским мечом и большим овальным щитом. Кроме того, не стоит забывать еще и о боевом мастерстве галлатских воинов, находившихся сейчас здесь. Не зря же Лиск прихватил с собой самых лучших бойцов. Хотя, среди царских телохранителей новобранцев не было. Все они были опытными воинами, прошедшими не один бой.

Мысли о тенях и галлатах не помешали Лиску ринуться прямиком к входу в башню, которую им предстояло захватить. Правда, тени там оказались раньше него. И тут их ждало неожиданное препятствие в виде двери, которая оказалась закрытой. Пока Лиск тормозил, столкнувшись с такой преградой, один из бойцов в черном доспехе уже начал взбираться прямо по стене башни. И делал он это очень умело и ловко. Лиск, глядя на него, только завистливо вздохнул и зауважал теней еще больше. Галлаты хоть и выросли в горной местности, но так хорошо лазить по горам не могли. Вот воин-тень достиг бойницы и ловко протиснулся в нее. Лиск чутко прислушался к тому, что творилось внутри башни. Криков и звона оружия не слышно. Похоже, что афиняне не заметили проникновения чужака. И скоро эта беспечность им выйдет боком.

Лиск улыбнулся и переглянулся со своими галлатами. Те ответили ему такими же азартными ухмылками. В полутьме афинской ночи эти люди были похожи на волков, предвкушающих кровавый пир. Вот засов на двери открылся, тихо звякнув. И нападающие рванулись внутрь башни, быстро растекаясь по внутренним помещениям. Несколько теней метнулись к подъемному механизму, чтобы начать опускать цепь. А Лиск во главе своих галлатов бросился по лестнице наверх, краем глаза заметив лежащего у стены афинского гоплита. Кровь, хлеставшая из шеи грека, ясно сигнализировала о том, что этот враг уже не опасен. Видимо афинянин охранял дверь, когда сюда через бойницу проник воин-тень. Доспехи и оружие этому гоплиту не помогли избежать смерти. Он умер быстро и очень тихо. Все это Лиск увидел мельком, пробегая мимо. Наконец, он добрался до полуоткрытой двери второго этажа, из-за которой слышались азартные голоса. Галлат ворвался в комнату, бывшую чем-то вроде караульного помещения. Здесь собралась дежурная смена воинов, охранявших башню. Они в данный момент резались в кости, сидя за столом и подбадривая друг друга азартными криками.

— Одиннадцать человек! Всего-то!!! — машинально отметил про себя Лиск, срубая голову первому афинянину, носившему доспех гоплита. Его противник, как и все остальные, сидел за столом. Он был самым ближним к Лиску. Поэтому, и умер первым. Тяжелый и длинный галлатский меч одним ударом снес голову этому гоплиту, обдав кровавыми брызгами сидевших вокруг афинян. Еще не успело обезглавленное тело упасть на пол как Лиск прыгнул вперед, сбивая щитом второго врага со скамьи. Одновременно с этим, он рубанул мечом третьего сидящего напротив него. Мимо с диким ревом промелькнул еще один галлат, врубаясь в гущу врагов. Затем еще один и еще. И началась кровавая потеха ближнего боя, которую так любил Лиск. Разрубая от шеи до живота еще одного афинянина командир царских телохранителей издал радостный рык. А затем враги как-то быстро кончились. Лиск в спешке оглянулся, удовлетворенно отметив, что все его люди живы и даже не ранены. Они стояли вокруг него, радостно скалясь и вытирая с лиц кровавые брызги.

Когда галлаты возбужденной толпой поднялись на верхнюю площадку башни, то обнаружили там двоих теней и два трупа афинян, остывающих у их ног. Рядом с сигнальным костром, который враги так и не успели зажечь. Один из бойцов в черном доспехе укоризненно посмотрел на командира соматофилаков и отвернулся. В ответ Лиск досадливо тряхнул головой, признавая свой промах. Пока он и его галлаты там развлекались в караулке, тени успели прошмыгнуть мимо них и подняться наверх. Где и обнаружили еще двоих вражеских воинов, которые отчаянно пытались зажечь сигнальный костер. Если бы им это удалось, то афиняне в городе поняли, что на башне творится что-то нехорошее. И скоро здесь была бы целая куча гоплитов противника.

Однако, тени успели вовремя вмешаться, и в порту по-прежнему царила тишина и спокойствие. Враги ни о чем не подозревали. Пока не подозревали. Когда начнет опускаться цепь, то это быстро заметят. Скрипу и звону будет много. А звуки по воде разносятся очень далеко. Собственно говоря, уже! Видимо, тени, оставшиеся внизу, смогли разобраться с механизмом и толстая, бронзовая цепь, натянутая на входе в гавань, стала медленно опускаться в морскую пучину. И делала она это совсем не бесшумно.

— Скоро здесь станет людно. Еще ничего не кончилось, — подумал Лиск, с какой-то веселой бесшабашностью наблюдая, как стоявший рядом боец-тень поджигает сразу три факела. Когда факела разгорелись, тени швырнули их по дуге в море, подавая сигнал к атаке селевкидскому флоту, ждущему где-то там во тьме ночи.

Когда в гавань начал входить первый корабль Селевкидов, нагруженный воинами, то Лиск провожал его разочарованным взглядом и ругал про себя афинян. Которые так и не прислали никого отбивать захваченную им башню. Было даже обидно. Он то готовился к эпохальной битве. Думал, что придется отбивать атаки многочисленных афинских гоплитов. Все будет прямо как в легендах. А эти бестолковые греки даже и не почесались. Они там в порту сейчас метались в панике, не зная, что им делать. Видимо, смелых и толковых командиров в Пирее не было. Неудачники!!! Такие недотепы, просто, обречены на то, чтобы быть завоеванными Селевкидами. Так и не дождавшись атаки афинян, командир царских телохранителей устало махнул рукой и побрел вниз к выходу из башни. Великий и легендарный подвиг о котором он так мечтал, превратился в какой-то фарс. Он то представлял все это более…эпично. Конечно, потом скальды сложат легенды и песни об этих событиях, восхваляя героические деяния галлатов в эту ночь и описывая горы трупов павших врагов. Люди будут слушать и восхищаться подвигами Лиска и его людей. Но он то будет знать, как все было на самом деле.