Глава 9

Лодка резко качнулась на набежавшей морской волне. Лиск инстинктивно пригнулся и вцепился в борт. Моря этот галлатский авантюрист не любил. Ну, не был он морским волком. Родился Лиск в окруженной горами долине в центре Малой Азии. Именно там, где в данный период времени располагалась Галлатия. Эта азиатская провинция называлась так из-за проживающих там кельтских племен, которые величали себя галлатами. Эти беспокойные варвары не были коренными жителями этих мест. Они появились здесь относительно недавно. Пришли в составе огромной бродячей армии кельтов в рамках процесса великого переселения народов. Завоевав и частично вырезав местных жителей, галлаты решили тут осесть, напоровшись на Селевкидов. Селевкидская армия тогда дала этим воинственным варварам хороший отпор и не пустила их дальше на юг. В общем, дальше галлаты не пошли, а начали налаживать свой быт на завоеванных землях. В отличие от своих предков, нынешние галлаты были более цивилизованными. Они даже переняли часть греческой культуры. Правда, в основном, это сводилось к знанию греческого языка и изучению греческой военной науки. Теперь галлаты не бросались в бой полуголыми, а предпочитали облачаться в хорошие доспехи. Могли драться в строю. Знали сильные и слабые стороны эллинистических армий. Могли успешно бороться с фалангой и боевыми слонами. Но в душе они все также оставались кровожадными варварами, которые обожали войну и все, что с ней было связано. Именно поэтому, из галлатов получались самые свирепые наемники. Они охотно продавали свое боевое мастерство, получая от цивилизованных правителей не только деньги, но и право убивать всех, на кого им укажут. Убивать так, как им нравится. С устрашающим боевым кличем, кроваво и жестоко.

Сам Лиск подался в наемники, когда ему было лишь шестнадцать зим. Именно, в таком возрасте галлатские юноши считались достигшими совершеннолетия. Правда, называться настоящими мужчинами они могли только тогда, когда убивали своего первого врага. Лиску повезло. Он своего первого убил в пятнадцать при отражении набега горцев на его деревню. Поэтому, к шестнадцати годам он уже считался настоящим воином и полноправным мужчиной. Уже тогда он мог голосовать на тинге и выбирать вождей. В общем, юный головорез с большим энтузиазмом окунулся в мир полный приключений и кровавых сражений. И ему очень нравилась такая жизнь. Правда, жизнь наемника не так радужна и приятна, как это думают некоторые. Хватает в ней и черных пятен. Но несмотря на это, Лиску она была по нраву. Он ни о чем не жалел. Просто, жил в свое удовольствие, воевал, убивал, грабил. Короче говоря, веселился от души. Постепенно он заматерел, пройдя множество битв и сражений. Приобрел опыт и научился убивать быстро и эффективно. Боялся ли он смерти? Нет, не боялся. Лиск как и все воинственные галлаты был фаталистом. Он верил в богов, которые были суровыми и жестокими личностями, обожающими кровь и дарящими свое благословение храбрым воинам. Впрочем, все галлатские мужчины были такими же воинами. Сильными, смертоносными и презирающими смерть. В такой среде слабаки и пацифисты, просто, не выживают. А Лиск был истинным сыном своего народа. Плоть от плоти его! Почему-то, когда царь Александр называл его настоящим арийцем, усмехаясь при этом, Лиск не понимал такой шутки. Он не знал кто такие арийцы, а когда спросил, то узнал, что это очень матерые мифические герои, которые любили воевать.

Кстати, об Александре. Когда Лиск встретил этого необычного человека, то его жизнь наемного головореза, живущего весело и без хлопот, резко изменилась. Она обрела смысл. Нет, не так. СМЫСЛ!!! Теперь Лиск нашел своего вождя, ради которого он был готов умереть. Александр резко отличался от других командиров, которые раньше попадались на пути воинственного галлата. Сначала он спас Лиску жизнь, которая чуть было не прервалась на грязной улочке античного города. И было бы очень обидно умереть вот так. Не в большом кровопролитном сражении, а при нападении каких-то мелких бандитов. Тогда Лиск расслабился и поплатился за это. Его бы убили, если бы не Александр из Массилии. Так представился этот великий человек. Да, великий! Правда, сам Лиск это величие в нем не сразу разглядел.

Сначала он, просто, захотел отдать долг этому чужаку за спасенную жизнь. Он вступил в отряд полковника Александра и ждал подходящего момента. Но затем понял. В один прекрасный момент он осознал, что его новый командир был необычным человеком. Да, он был храбрым и сильным. Но не это выделяло его из толпы многочисленных вояк. Александр умел побеждать. Всегда. Даже тогда, когда сам Лиск видел только поражение, его командир видел путь к победе. Со временем галлат стал верить, что пока этот странный чужак командует ними, то они проиграть не могут. Они всегда будут побеждать. И в этом был такой мощный, мистический смысл, что Лиска пробирало аж до самых костей. В его мыслях Александр стал похож на героев мифов и легенд, о которых Лиск любил слушать в детстве. И на которых он всегда хотел быть похожим. И еще, как и все галлатские воины Лиск верил в удачу. Именно, от нее зависела крутизна любого человека. Правда, у простого воина и вождя удача зачастую была разная. Вождю ее требовалось гораздо больше. Ведь она распространялась не на одного человека, но и на всю его армию. По верованиям галлатов удачу людям даровали боги. Тому, кто был им по нраву они давали ее очень много, а тем, кто их злил, ничего не выделяли. И судя по наблюдениям Лиска, у Александра удачи было через край. Он явно был любимцем богов как те самые герои из легенд. Об этом кричало буквально все. Все чего добился этот необычный человек за такой короткий промежуток времени. Сначала командир небольшого наемного отряда Александр стал царским стратегом, затем родичем царя Селевкидов, а потом и самим царем. Такая стремительная карьера самому Лиску даже и не снилась. Нет, когда-то галлатский головорез мечтал стать большим вождем, за которым будут идти в бой огромные армии. А какой воин об этом не мечтает? Однако, затем он понял, что ему никогда не сравниться с теперь уже царем Александром. Лиск, несмотря на всю свою бесшабашность и отчаянный авантюризм, был честен перед самим собой. Самостоятельно командовать вот так уверенно и гениально, как это делает Александр, он Лиск не сможет.

Он мог бы легко получить чин царского стратега и армию под свое командование. Благо, теперь это стало возможным. Царь Александр ему бы точно не отказал, если бы Лиск захотел. Но в том-то и загвоздка. Лиск уже не хотел этого. Теперь он отчетливо понял, что великого полководца из него не получится. Не дано этого ему. Нет, командовать большим отрядом в бою он, конечно, может довольно неплохо. И делает это уверенно, если ему не приходится самому принимать решение. Проще воевать, когда за тебя все решают другие. Подчиняться приказам проще, чем самому их отдавать. В общем, не его это! Не выйдет из галлата великого вождя. Поначалу Лиск приуныл, когда это понял. Однако, затем он вспомнил, что у мифических героев были соратники, которые всегда были рядом, всегда поддерживали своих вождей. И тут он понял, что в этой легенде есть место и для него. Если командир из него вышел не самый лучший, то вот исполнитель получался идеальный. Тот самый, что выполнит любой приказ без особых раздумий.

Поэтому, Лиск и не стал гнаться за высокими чинами и командными должностями. Он, просто, решил быть всегда рядом со своим Великим Вождем Александром. И выполнять все его приказы. Именно поэтому, Лиск стал главой царских телохранителей-соматофилаков. Которых новый правитель Селевкидов попросил Лиска набрать из галлатов. Вот тут Лиск был на своем месте. Он охранял царя Александра и всегда был рядом с ним. Конечно, ему пришлось командовать своими соплеменниками, вошедшими в царскую охрану. Но с этой ношей он мог справиться. Все же Лиск не был бездарем и знал, как надо держать в узде своих кровожадных сородичей. И кроме того, рядом всегда был тот, кто сможет отдать ему четкий и понятный приказ. Его Великий Вождь. Вот так жить можно! Такая жизнь была понятной и ясной для бывшего наемного головореза.

Правда, кое-что в этой новой жизни ему не нравилось. Когда он был простым наемником, то принимать самоличное участие в боях мог постоянно. С диким боевым кличем врубаться в строй противников, сея вокруг кровавый хаос и смерть. Он искренне наслаждался боем и тем чувством, что тот дарил. Он любил это чувство, снисходящее на него в пылу жаркой схватки. Став командиром царских телохранителей, он утерял часть той свободы, которую имел ранее, когда был простым бойцом. У него появилось чувство долга и ответственность. Он стал понимать, что такое дисциплина. Если бы кто-то раньше сказал Лиску, что он станет вот таким правильным и цивилизованным, то галлат с азартом набил бы ему рожу, и, возможно, вызвал бы говоруна на поединок. Но теперь он с фатализмом нес бремя, которое сам же на себя и взвалил.

Но иногда ему так хотелось оторваться на полную катушку. Так хотелось ощутить себя в гуще кровопролитного боя. Почувствовать, как клинок в твоей руке разрубает чужую плоть и доспехи ее прикрывающие. Ощутить запах вражеской крови, брызгами разлетающейся от твоих ударов. И то пьянящее чувство несокрушимости и всемогущества, которое всегда на Лиска накатывало в бою. В далеком двадцать первом веке таких людей назовут адреналиновыми наркоманами. Но сам Лиск таких мудреных терминов не знал. Он, просто, любил драться и убивать. Но на царской службе командиру соматофилаков приходилось наступать на горло собственным кровожадным порывам и сдерживать подобные у своих подчиненных. Которые были такими же отморозками и фанатами ближнего боя, как и их начальник. В общем, Лиск держался, но иногда его прорывало. Вот и сейчас он сидел в утлой лодке, идущей посреди ночного моря, потому что смог уговорить царя Александра отпустить его участвовать в предстоящей авантюре.

А дело было смертельно опасным. После того, как царь Селевкидов с Родоса прибыл в Пергам, его армия отдыхала две недели. Все римские союзники в Азии были повержены и теперь селевкидская армия нацеливалась на Грецию. Почему они не отплыли сразу в Италию? Такой вопрос интересовал многих приближенных царя Александра. Лиск тоже хотел это знать.

— Рано нам туда еще влезать. Слона надо есть по кусочкам. Нельзя оставлять в тылу такую проблемную территорию. Греция станет хорошим плацдармом для вторжения в Италию. Вот когда додавим там римлян и их союзников — вот тогда и настанет черед Италии! — ответил правитель Селевкидов, оглядев всех своих советников и стратегов.

В принципе, царю Александру никто особо и не возражал. Даже Ганнибал, рвавшийся вторгнуться в Италию как можно скорее, с логичными доводами владыки Селевкидов согласился. Короче говоря, решение о вторжении в Грецию было принято, и началась интенсивная подготовка. Незадолго до отплытия селевкидского флота в Грецию пришло сообщение от македонского царя Персея. Македония официально объявила войну Римской республике и ее союзникам и двинула свою армию в Фессалию. Эту греческую провинцию когда-то римляне отторгли от Македонского царства и превратили в своего сателлита. Типа, освободили греков от тирании македонцев. Ню, ню! Нет, формально фессалийцы сейчас были союзниками Рима, а фактически они не имели никакой свободы действий и во всем подчинялись римлянам. Ну, и дань Риму платили, конечно. Куда же без этого. Римляне же просто так по доброте душевной ничего не делали. И вели все свои войны только ради прибыли и обогащения Рима. Сейчас то многие греки это поняли и прочувствовали на своей шкуре. А вот раньше велись на сладкие сказочки о защите свободы и демократии в исполнении римлян.

Узнав о действиях македонцев, Саня невольно восхитился мобилизационными и управленческими способностями македонского царя Персея. За три месяца он не только смог занять трон и укрепить свою власть, но и сформировал боеспособную армию. Ведь по мирному договору, заключенном еще при отце Персея Филиппе Пятом, римляне разрешили проигравшей Македонии иметь армию не более пяти тысяч человек и флот не более пяти военных кораблей. Кроме этого, македонцы должны были выплачивать Риму огромную контрибуцию, что сказывалось очень негативно на экономике Македонского царства. Где новый македонский правитель смог достать деньги (нет Саня ему немного отсыпал из своих запасов, но не очень много), а главное — найти столько опытных воинов для своей армии в такой короткий срок? По самым грубым подсчетам, сейчас армия Персея включала двадцать две тысячи солдат. И для Греции это очень солидно. Кстати, Селевкиды и их азиатские союзники смогли собрать армию аж в семьдесят тысяч человек для вторжения в Грецию. Но то Селевкиды. Вы сравните маленькую Македонию, разоренную недавними войнами с римлянами, и огромное селевкидское царство, бывшее самым крупным государством античного мира на данный момент. В общем, тут македонский царь заслуживал респекта и уважухи.

Между прочим, римляне всячески пытались помешать вступлению македонцев в эту войну на стороне Селевкидов. Они даже отпустили старшего брата царя Персея царевича Деметрия, который по мирному договору, заключенному Филиппом Пятым и Римской республикой, стал заложником Рима. Деметрий был законным наследником старого правителя Македонского царства и уже несколько лет проживал в Риме. Где римляне усердно промывали ему мозг, стараясь сделать македонского царевича своим другом. И им это неплохо удавалось. По слухам, царевич Деметрий к римлянам относился очень хорошо. В принципе, это была обычная практика в античном мире. Когда у проигравшего войну правителя забирали его наследника и воспитывали из него своего друга и сторонника. Это делалось для того, чтобы получить в дальнейшем дружественного вам правителя. Вот и в случае с Деметрием римляне рассчитывали на его дружественную к Риму позицию. Но тут нашла коса на камень. Когда старший сын покойного царя Филиппа Пятого прибыл в столицу Македонского царства, то на троне уже довольно уверенно сидел его младший брат Персей. Который совсем не горел желанием уступать власть кому бы то ни было. Тем более, своему старшему брату, которого он не очень-то любил. В общем, Персей умело воспользовался антиримскими настроениями, царившими в данный момент в македонском обществе, и обвинил царевича Деметрия в предательстве и убийстве их папаши. Якобы, римляне убили царя Филиппа по наущению Деметрия, который таким образом хотел воссесть на македонский трон. Конечно, трезвомыслящие и умные люди могли бы найти в этом обвинении кучу нестыковок. Но таких сейчас в Македонии было не так уж много. В данный момент там вовсю бушевала военная истерия и антиримская пропаганда. Поэтому, никто особо не возражал, когда царевич Деметрий был осужден и казнен при большом стечении народа за измену. А толпа еще при этом выкрикивала оскорбления данному преступнику и славила царя Персея. В общем, план римлян по приручению македонцев провалился, и Македонское царство объявило им войну.

Первой целью вторжения Селевкидов в Грецию стал остров Эвбея. Этот большой, узкий остров длинной в сто пятьдесят восемь километров был отделен от восточного побережья Греции узким проливом. В самом узком месте где ширина пролива Эврипа составляет всего тридцать восемь метров был построен солидный, каменный мост, соединяющий Эвбею с материком. Раньше этот остров принадлежал македонцам, но в 198 году до нашей эры его захватили римляне. И быстро «освободили» эвбейцев. Сейчас на острове находился союз городов, подчиненный Риму. Типа, союзники, но без права голоса. В общем, стандартная римская схема. По данным селевкидской разведки сейчас на Эвбее серьезных римских воинских контингентов не было. Немногочисленные римские гарнизоны не в счет. Серьезного сопротивления селевкидской армии вторжения они оказать не могли. Впрочем, как и сами эвбейцы, не имевшие большой армии. Римляне за этим следили строго и не давали особо усиливаться вот таким марионеточным союзникам. Чтобы, не дай боги, те не смогли взбунтоваться против своих новых хозяев. В общем, остров Эвбея был прекрасным и удобным плацдармом для вторжения в Грецию. Поэтому, никто не возражал, когда Саня предложил его захватить в первую очередь. Вскоре армия Селевкидов под командованием царя Александра высадилась на острове Эвбея. Особо сильного сопротивления не было. Города, расположенные на этом греческом острове, сильными укреплениями не могли похвастать. Их защитники тоже большим количеством не удивляли. Такие цели для огромной армии вторжения были на один зуб. Короче говоря, весь этот большой остров был захвачен с минимальными потерями за два дня. Саня запретил грабить и жечь эвбейские поселения. И еще хоть как-то притеснять островитян. Он уверил эвбейцев, что пришел как освободитель. Да, да! Освободитель греков от римской тирании. Эту фишку он хотел и дальше использовать против римлян.

Потом армия Селевкидов стала обживаться на новом месте, готовясь к вторжению на Европейский материк. Следующей целью были выбраны Афины. Правда, этолийцы предложили царю Александру высадиться в Деметриаде. Этот портовый город в области Магнесия они недавно захватили. Однако, Саня отверг это предложение. Прежде всего, ему нужна была хорошо защищенная гавань для базирования своего большого флота. На Эвбее такой гавани не было, как и в Деметриаде. В принципе, самым подходящим был знаменитый порт Пирей, бывший морскими воротами Афин. Именно в Пирее располагался афинский флот. Правда, времена морского владычества афинян давно прошли. Сейчас в просторной военной гавани Пирея, способной вместить до трех сотен кораблей, базировались лишь два десятка афинских триер и пентер. Но это было не главное. Царя Селевкидов интересовала сама гавань, которая была очень хорошо укреплена. Самое то для базирования селевкидского флота.

Тем более, что и римляне не обошли Пирей своим вниманием. Именно там, базировался римский флот, оперировавший в этих водах. Однако, в данный момент там римских кораблей не было. После той грандиозной трепки, что им задали Селевкиды возле Родоса, римский флот (точнее говоря его остатки) был выведен из греческих портов и отошел к Италии. Таких потерь в морских сражениях у Рима не было уже давно. Привыкли, понимаешь, римские флотоводцы побеждать, а тут такое! Хотя, почивать на лаврах селевкидским морякам было еще рано. По данным разведки у Римской республики еще осталось довольно много боевых кораблей. Не менее двухсот пятидесяти вымпелов. Была разбита только римская эскадра, оперировавшая в греческих водах. Правда, сразу все свои корабли римляне направить в Грецию не могли. К этому моменту им необходимо было держать значительную часть флота в западной части Средиземного моря. Заморские владения Рима в Испании, на Сицилии, Сардинии и Корсике требовали защиты. А без боевых кораблей такую защиту держать очень сложно. Кроме того, не надо забывать и о морской обороне самой Италии. Ее тоже охранял не самый маленький флот. Вот и выходит, что в ближайшем времени большие римские эскадры в Эгейском море появиться не должны были. Значит, необходимо воспользоваться моментом и отжать для себя такую удобную морскую базу. Чтобы пришедшему сюда римскому флоту уже негде было укрыться. А то ведь античные кораблики особой мореходностью не отличаются и не могут долго болтаться посреди моря. Им, обязательно, нужен надежный и близкий порт, в котором можно спрятаться от непогоды и противника.