Кротов не слышал разговора Кати с фашистом, но почувствовал, что эта парочка появилась здесь неспроста. Чего им торчать на пыльной площади? Он по-настоящему встревожился, когда заметил, что гестаповец показывает на него унтер-офицеру.

— Отойди отсюда! — бросил он Юрасю. — Подальше.

Он взглянул на скамью, где сидел продавец вишен, и старик вдруг четырежды перекрестился на крест уцелевшей звонницы. Увидев это, Егор успокоился.

Лейтенант и унтер подошли к нему.

— Слюшай мой слова, — начал лейтенант, оглянувшись на Катю. — Немецкий официр есть добр. Я давай тебе этот вкусный ягод!

Он протянул Егору пучок красных вишен, но пленный, точно не заметив этого, ухватился за кулек.

— Очень хорошо! Снимаю! Готово! — крикнула Катя.

Гестаповец выпустил из рук кулек, повернулся и, четко, точно на параде, отбивая шаг, вернулся к девушке.

— Пора на работу, — сказала Катя. — Начальник приказал быть в полицейском управлении не позднее тринадцати часов. Держите вашу лейку. Надеюсь, я получу этот снимок.

— Мне есть приятно делать вам приятно… Я буду провожать фрейлейн.

Гестаповец взял Катю под руку…

Когда они скрылись за углом, Кротов взглянул на продавца вишен. Старик накрыл корзину зеленой тряпицей и, ухмыляясь в бороду, пошел прочь.

…Остаток дня Егор работал с таким рвением, что учитель не удержался и сказал:

— Вы, кажется, забыли, на кого стараетесь?..

— Сегодня можно! — ответил Кротов. — Очень разуважил меня немецкий лейтенант. Я, брат, всегда плачу добром за добро. — И, счастливый, он сунул руку в карман, чтобы еще раз убедиться: кулек из-под вишен цел, значит, список имен в его распоряжении.

В субботу пятнадцать колхозниц стояли у лагеря, ожидая коменданта. Они хорошо помнили наставления Александры Ниловны:

— Главное, бабоньки, чтобы радость на лице была. Как услышишь, что "твоего" вызывают, — бросайся к нему! Хочешь — плачь, хочешь — смейся! И, главное, по имени называй!

А накануне, вечером, пятнадцать военнопленных заучивали свои имена и имена своих "жен" и "матерей". Лежа на нарах, пленный твердил:

— Иван Макарыч Свирид… Иван Макарыч Свирид… Жена Марья Васильевна Свирид… Марья Васильевна…

На соседних нарах чей-то молодой голос шептал: