Но из их историй сделать однозначный вывод "что же правильно в этой жизни" невозможно, потому что во всех случаях получалось плохо. Имена я как обычно не очень помню и фото у меня есть только главбуха, с которой мы однажды встретились в центре города у фонтана.
Начну с пенсионерки – коммунистки, пусть её условно зовут Анна Ивановна. Она с мужем до этого лет десять провели в Нахичевани, который Азербайджанский, но возле Армении. Климат там был не очень, но жить можно. Её муж всегда хорошо учился и мечтал продолжить учебу в Москве – стать кремлевским курсантом, чтоб красиво маршировать на парадах на Красной площади. Он поехал туда поступать и ему предложили вместо этого учиться в Ленинграде. Очевидно, что по Москве всё уже и без него – отличника было расписано. Он отказался, потому что это не совпадало с его мечтой маршировать именно по Красной площади. Юная Аня плакала и думала:"А не дурак ли ты?" После десяти лет в Нахичевани ему пришла разнарядка – перевод на Крайний Север. Тут уже возмужавшая Анна Ивановна не выдержала и сама поехала разбираться с руководством, её муж с приказами не спорил. Она же добилась что его перевели в Загорск. Очень разумными были выставленные ею аргументы о некоторой климатической разнице между Нахичеванью и Крайним Севером, что может надорвать здоровье маленьких двоих детей. И аргумент над картой СССР: "Неужели по всему СССР для моего мужа есть только самые крайние точки: север и юг? А поближе мы служить не можем?" Анна Ивановна была старым членом КПСС, посещала все собрания и была активным пропагандистом всего правильного.
О её муже мне рассказала вторая пенсионерка-полковница Галина Васильевна, что он всю жизнь берег здоровье – мало пил и все накопленные силы отдавал слабому полу. А Анна Ивановна всеми силами его дисциплинировала.
За то Анна Ивановна мне поведала о Галине Васильевне, что её муж уехал на север чтобы получить папаху, то есть стать полковником. А она с ним не поехала потому что у неё была дочь – десятиклассница и она не хотела оставлять девочку одну. Однажды Галина Васильевна решила порадовать мужа и прилетела к нему, пришла в общагу где он жил и на вопрос дежурного кто она – представилась. Получив ответ: "Как жена? Мы знаем его жену. Она тут живет и сейчас они оба на работе", надорвала свое здоровье навсегда. У неё на нервной почве отнялись ноги. Потом её долго лечили, и вот теперь она потихоньку работала здесь в бухгалтерии, а её дочь оканчивала в Москве университет. Дальше в рассказе Анна Ивановна делала вывод: "Чего она здесь сидела? Что стерегла? Конечно надо было сразу с ним ехать!" Я не стала спорить с выводами опытной женщины. Но будучи тогда достаточно молодой, то могла легко представить, что она стерегла. И на её месте все же тоже поберегла дочь, но и не ехала бы к мужу без предупреждения и обсуждения. Наверное потому что я не люблю получать стрессы сильнее, чем хочу знать одну только истинную правду.
И от Анны Ивановны я узнала, что в Нахичевани когда они в начале семидесятых приехали туда было много армян, а через десять лет, то их там уже практически не было – все уехали, их вытеснили.
Ну и об учебных тревогах она рассказывала смешно: кто откуда выбегал на ходу одеваясь.
Наша Герасимовна, которая с Украины, тоже не была счастлива в браке. Она развелась с мужем и они остались жить в трехкомнатной квартире как в коммуналке. Он пил и на выходные запасал с собой, чтоб уже не бегать. Детям своим не помогал и всё такое.
Вот интересный факт: у её мужа была группа инвалидности по сахарному диабету и он потреблял пиво в промышленных масштабах, утверждая что ему от этого легче. И я как раз в то же время услышала по радио передачу, где рассказывалось что лучше всего от диабета помогает пиво. После пива, но значительно с меньшим эффектом следует вино, а остальное уже совсем не тот эффект дает. То есть мужик самостоятельно подобрал себе лекарство, пока ученные с мензурками вошкались. С тех пор я отношусь к пиву с огромным пиететом.
У главбуха все было ещё хуже. Потому что у перечисленных женщин костры как бы и отгорели, а её – бушевал. У неё была маленькая дочь и муж – бывший прапорщик, которого выгнали за пьянство. Маслёнкин был с большими черными усами, смазливый и слегка похожий на Щелкунчика. Он часто прибегал к нам в бухгалтерию и о чем- то шептался с женой. Где и чем он занимался было окутано тайной, но официально он точно ни где не работал. Шустрый и наглый он завел себе вторую любовь, дарил там подарки чужому ребенку, а своему – ничего, и бегал между двумя жёнами.
Когда к ним в гости приехала его мамашка, то отметила что невестка замечательно похудела, рассказала какой у неё замечательный сын и тепло попрощалась. А невестка худела и таяла от большого личного "счастья".
Статистика ужасает. Всё таки 100% это 100%.
Когда я занималась начислением зарплаты, то пришлось столкнуться практически со всеми сотрудниками. И поучаствовать в некоторых конфликтах. Например, запомнился очень высокий и толстый водитель цементовоза по прозвищу Матрац, фамилия – Кузнецов. У него постоянно были вопросы к правильности начисления. Он становился над моим столом, слегка наклонялся и что-то на меня кричал. Это было со стороны комично, а из моей позиции страшновато. Впоследствии мне о нем рассказали, что он был замечательный светлой души человек. Однажды к нему прямо под машину шагнул маленький ребенок. Он абсолютно резко свернул, была дичайшая авария, цементовоз перевернуло, ему сначала ампутировали ноги, а потом он умер. И все время спрашивал жив ли остался ребенок. Ребенок тоже погиб, но ему этого не сказали. И он умер счастливый, что ребенка ему спасти удалось. Своих детей у него не было.
Были ещё два водителя, у которых каждый месяц в листе начисления почему-то значилось до 27 путевых листа. Вообще начислением заработанного занимаются диспетчера, потом это принимает плановый отдел. А задача бухгалтера – прямо обратная, вписать начисленную другими сумму, добавить надбавки, типа за классность, ночные, вредность и вычесть все налоги, сборы, алименты. Так вот, смотрю на эти начисления и что-то меня смутило в количестве отработанных дней. Бывает что дней по путевкам много, если водитель в предыдущем месяце затерял или не успел сдать какие-то документы. Но у этих двоих откуда из месяца в месяц? И прошлась я в плановый отдел, подняла реестры путевых листов и стала смотреть по дням. Выяснилось, что ребята вовсе не перерабатывали, а делали дубликаты путевых листов. То есть, например в мае сдают как бы запоздавшие несколько путевок за апрель, но в апреле они уже были. И такая не хитрая схема каждый месяц. Это было совместное творчество диспетчеров с водителями. Вот я и рассказала о своем первом реально вскрытом и доведенном до разоблачения экономическом преступлении. Бледная инженер по зарплате подняла путевые листы за обозримый период и народу всё поставили на удержание. Всё было абсолютно тихо и молча.
Ещё у нас появился удивительный солдат из Молдавии. Вернее, он и раньше служил, но до поры никто не знал что он удивительный. В Молдавии был завод по капитальному ремонту КАМАЗов, но чтоб сдать туда автомобиль, надо что бы он был полностью укомплектован правильными агрегатами: двигатель, колеса, кабина. Чтоб была полная комплектность. А у этого солдата оказался дядя на том заводе главным инженером. И пацан мог сдавать туда любой кривой лом. Этому замечательному парню выдали новенький КАМАЗ, загружали на него что-то похожее на нуждающийся в капремонте КАМАЗ и отправляли в Молдавию. И так он стал ездить постоянно, даже остался работать после дембеля. На каждую поездку у него уходил почти месяц. Надо было ждать когда машину починят чтобы везти её обратно. Всё это время парень вместе с нашим новеньким КАМАЗом был полностью предоставлен сам себе. У нас ему шли командировочные и оклад. По слухам он уже начал в Молдавии строить себе дом. Однажды он даже поехал в командировку со своей беременной женой, ей захотелось прокатиться по стране перед тем как засесть дома с ребёнком.
Был у нас очень само – организованный прапорщик Дёмин, который руководил складским хозяйством. Он очень подружился с моим Серёгой, который приходился ему начальником. Дружба основывалась на бочке спирта на складе. И это уже заходило за все предела. Бочка спирта это как целый большой курятник для лисицы. То есть неисчерпаемость наяву.
При этом вид Дёмина был прекрасен, в своем возрасте около сорока он был цветущий мужчина, который в жизни ничего тяжелее шариковой ручки не поднял. Очевидно что он просто методично спаивал Серёгу.
С Дёминым связана очень смешная наша бухгалтерская история. Он ежемесячно сдавал отчеты по складу и раз в год инвентаризацию. И у нас его документы по инвентаризации не нашлись. Мы ему горячо доказали, что он их нам так и не приносил. Он очень удивился и написал всё заново. Во время уборки на полках после годового отчета мы их обнаружили, но Дёмину уже об этом не стали говорить. Как говорила наша Герасимовна: "В бухгалтерии ничего не теряется, все подшивается".
Учёт естественно велся в ручную с калькулятором. И поиск арифметических ошибок был самым обычным делом. Герасимовна всегда с сочувствием говорила: "У тебя оно потом ещё подробится". Это означало что искомая сумма разобьется на несколько ошибок в разных местах.
В Загорске я остро почувствовала – наступают другие времена. Я случайно услышала сетования своего главбуха о том что начальник – мореман заставляет её делать документы о продаже списанных автомобилей каким-то кооперативам. Вообще движение основных средств вела Герасимовна, но с шефом общалась только Маслёнкина. Проблема была в том, что этих автомобилей на автобазе никогда в помине не было, то есть кооператоры их где-то уже раздобыли и покупались фактически только документы.
Жена моремана ездила на каком-то её личном маленьком автомобиле, что было в те времена в новинку. И мне объяснили что это «Ока», куплена как разбитая во время технических испытаний. В общем мореман шел в ногу со временем.