— Ты? Но, Мартин, ты уже без пяти минут второкурсник и уж точно сможешь стать адвокатом.
— Но я не желаю им быть! И плевал я на второй курс! — вдруг закричал я. — Все, сказанное сейчас тобой, мне стоило сказать себе давным-давно! Это воля отца. И вот, наконец, я решительно готов от нее отречься!
— Надо же… ты меня поразил! Всего минуту назад я был убежден, что в тебе живет совсем другая натура, противоположная моей. Забавное стечение обстоятельств, я бы даже сказал, судьбоносное! Теперь нас объединяет одна общая цель. Полагаю, это отличный повод стать друзьями! — Дэн ободряюще хлопнул меня по плечу, подав свою руку.
Я радостно улыбнулся, и мы обменялись крепким рукопожатием. Направляясь в туалет, я уж точно не подозревал, что познакомлюсь там с человеком, сумевшим всего за несколько минут одарить меня смелостью духа. Дэн Мак’Коллин, словно поделился ею со мной и вдобавок предложил свою дружбу.
Этим вечером я открыл для себя нечто новое: жизнь способна преподносить сюрпризы. Она надежно прячет свои подарки в самых неожиданных местах и оттого становится более интересной.
Глава пятая. Свободомыслие
— Я рад, что обрел союзника и, надеюсь, друга, — торжественно признался Дэн, когда мы вышли в коридор. — Мне еще этого не удавалось.
— Трудно поверить, всю жизнь я с уверенностью полагал, что один только я в целом мире не имею друзей. Но ты…
— Понимаю твое недоумение. Если следовать логике, у меня должна быть, как минимум, дюжина друзей. Но если все растолковать, то можно понять, почему вышло иначе. Кто составляет наибольший процент этой планеты? Неудачники — люди, не способные подняться выше. И сейчас я подразумеваю не материальную сторону. Они хотят быть такими, как я — независимыми от мнений, приказов, обстоятельств и прочего, но не могут. Их натура — намертво застывший бетон — нерушима, а потому им невыносимо находиться с мне подобными. Вместо того чтобы попытаться изменить себя, они начинают завидовать. Зависть — врожденный, неискоренимый порок всех неудачников. Вот причина, по которой мне не удавалось найти друзей, хотя я сам очень охотно и искренне становлюсь другом чуть ли не каждому. Но ты, Мартин, вовсе не неудачник, однако вначале я посмел предположить обратное и рад, что ошибся!
Мне нравилось слушать его. Дэн Мак’Коллин действительно не был похож на тех, кого я знал ранее. Его стойкий голос заставлял и меня стать увереннее, гордо развернутые плечи побудили поправить слегка сгорбленную осанку: мне захотелось равняться на него, брать пример во всем. Начиная со следующего утра, Дэн и я стали всюду ходить вместе, будто два давних друга.
Всего через несколько дней, как и предполагалось ранее, обещания директора стали явью. В мою честь собрался совет преподавателей колледжа, и все приняли единогласное решение перевести меня на второй курс. Это событие стало радостным лишь по одной причине: теперь я обучался в той же группе, что и Дэн. Без сомнений, он тоже был рад. Казалось, само провидение способствовало укреплению нашей дружбы.
— Почему ты так быстро ешь? — спросил однажды Дэн, когда мы завтракали в общей столовой. — Как будто на поезд опаздываешь.
Я тут же замедлился.
— Старая привычка. Отец всегда отводил определенное количество времени и приходилось есть второпях.
— Относительно всех твоих рассказов я сделал вывод: твоему отцу место в психушке! К счастью, его здесь нет, так что избавляйся от этой привычки прямо сейчас.
— Ты прав, нужно меняться. Порой я забываюсь, и мне снова чудится, что он где-то поблизости, стоит у меня за спиной.
Долгие годы жизни вместе с этим чудовищем, моим отцом, дали заметный результат. Я чувствовал себя убогим, в сравнении с Дэном, и в то же время понимал, что дружба с ним помогает мне меняться. Ломать старого себя оказалось сложно, но я очень этого хотел, а потому слушался его, как старшего брата.
— Мартин, что ты планируешь делать, когда покинешь это место?
— Пока не знаю. Однако в одном я уверен точно: мне совсем не хочется возвращаться к отцу.
— Правильные мысли! Я тоже считаю, что тебе не стоит с ним оставаться.