Телефон начал звонить через час, когда я отмокал в ванной. Я почему-то даже не сомневался, кто домогается моего внимания на другой стороне провода. Когда я, бормоча ругательства, скользил мокрыми ногами по полу, телефон надрывался не переставая.
— Да, дорогая…
— А как ты узнал, что это я звоню?
— Сердце подсказало. Алла, давай, говори, что ты хотела, я тут мокрый и в одной прическе стою, пока бежал из ванны, дважды поскользнулся.
— Вот пока ты в ванной прохлаждаешься и уговариваешь меня, что все решится завтра, я все выяснила. Представь себе, нас ограбили.
— Ограбили?
— Да, цинично похитили все продукты.
Из дальнейшего рассказа выяснилось, что молодая мать, пользуясь, что дочь много и спокойно спит, рванула опять в темную стужу и тьму, добежав до безлюдных боксов гаражно-строительного кооператива, храбрая до безумия, женщина убедилась, что она не дура, и что чужие замки установлены именно на арендуемый ей, Аллой, гаражный бокс. Вернувшись домой, Алла начала звонить своему контрагенту — некой бабе Тосе из соседнего дома, вдове, пенсионерке и вообще, приятной во всех отношениях старушки. Безжалостно оторванная полночным телефонным звонком от наслаждения программой «Взгляд» и лично душкой Владом Листьевым, бабулька сказала, что про гараж ничего не знает, но ее сынуля, Сашок, что проживает в доме бабы Таси, но на седьмом этаже, в квартире номер сорок, не далее, как сегодня утром взял у матери ключи от гаража, сказав, что ему срочно нужен какой-то инструмент, принадлежащий покойному отцу. Сашок парень хороший, сроду чужого не брал и почти не пьет, поэтому старушка уверена, что это просто недоразумение. Нет, так поздно к сыну она не пойдет, и звонить не будет, это неприлично, но Алла может завтра связаться с ним по телефону номер….
Когда вопрос касался прибылей и убытков, тема приличий, по мнению Аллы отходила на второй план. Не дожидаясь утра, женщина позвонила по указанному ей номеру телефону, и убедившись, что разговаривает с приличным парнем Сашком, прямо спросила, когда он вернет ей ключи от используемого ей объекта недвижимости. Неожиданно посланная в далекое эротическое приключение, Алла, взяв себя в руки, почти спокойно повторила, кто это звонит и повторила свой вопрос относительно ключей.
Собеседник матери моего ребенка, судя по голосу, молодой мужчина, ответил, что он прекрасно понял с первого раза, с кем он ведет беседу, но тем не менее, он настаивает, что Алла должна отправиться в далекое эротическое путешествие, а если она еще раз позвонит ему, или еще каким-либо способом побеспокоит его покой, то он ее, спекулянтку и проститутку, передаст в органы правопорядка для привлечении Аллы по соответствующим статьям уголовного кодекса.
На одном дыхании Алла эмоционально выплеснула на меня всю историю своих злоключений, а потом, видно, растратив все свои эмоциональные силы, просто тоненько и жалобно заныла, как маленький обиженный щенок.
— Паша, скажи, что делать? Так продуктов жалко, столько в них вложила…
— Алла, перестань плакать, а то у тебя молоко пропадет. Ты меня слышишь? Я завтра решу твой вопрос. Я тебе обещаю. Правда. Все будет хорошо. Ложись спать, а то Кристя тебя через пару часов поднимет. Все, как все решу, позвоню тебе. Давай, спокойной ночи.
С семь часов утра дверь квартиры номер сорок одного из высотных домов Города затряслась от тяжелых ударов в филенку. Когда взбешенный хозяин квартиры рывком распахнул дверь, приготовленное для утренних гостей — алкоголиков ругательство сорвалось с его губ только на половину, после чего он на какое-то время выпал из реальности.
В дверь квартиры Сашка я колотил руками и ногами с большим удовольствием — уснул я в два часа ночи, думая о том, как спасти товарно — материальные ценности от наглого захватчика, поэтому с утра мое настроение было не очень. Дверь распахнулась во всю ширь, за ней стоял молодой мужик с пузиком, красными, заспанными глазками, в несвежей майке-алкоголичек и растянутых семейных трусах. Гардероб джентльмена завершали тапки-шлепанцы коричневого цвета.
Я не понял, что попытался сказать мне хозяин, я наносил, как учили в центре МВД, расслабляющие удары ногой по голени и в солнечное сплетение, так как рукой туловище Сашка пробить становилось уже проблематично. Когда клиент, пребывая в расслабленном состоянии, согнулся, страстно мечтая вздохнуть, на его запястье с треском защелкнулось черное металлическое кольцо, и мы заскочили в ожидающую нас кабину лифта.
На улице я стал впихивать начавшего слабо шевелится задержанного на водительское сидение, а когда он, устроившись на моем месте, вопросительно замычал, я гаркнул:
— Быстро перелазь на пассажирское сидение, пока я тебе не…
Не дожидаясь дополнительного стимулирования, Сашок, задевая голыми ногами и трусами рычаги, перелез на сидение рядом, после чего я, усевшись за руль, завел двигатель. Под истошные крики какой-то бабы, что блажила нечто непонятное, свесившись с лоджии седьмого этажа, белая «Нива» без государственных регистрационных номеров, вильнув кормой на льду, резво выкатилась со двора и покатила двух сидящих в салоне мужчин навстречу новым приключениям.
В течении десятиминутной поездки по пустым, по раннему времени, улицам Город, мой попутчик не создавал мне проблем — не пытался выскочить на перекрестке, не мешал манипулировать рычагом переключения передач, не звал на помощь, только опасливо косился в мою сторону. Зарулив на стоянку у входа в Дорожный РОВД, я заглушил двигатель и потянул прикованного ко мне пассажира наружу, обратным путем, через рычаги и водительское сидение.