— Пошли, берем их!

И я, не зная, что делать дальше, побежал в сторону арки. Из темноты арки Инна выскочила в тот момент, когда я, схватившись облицовочный камень на ее обрамлении, чтобы не грохнуться на повороте, вбегал под ее своды. В узком проходе висел густой мат, несколько тел сплелись в плотный клубок, мужчина в дубленки, в какой-то момент лишившийся своей норковой формовки, стоял прижавшись к стене, судорожно прижимая к живот пакет, из которого торчала два бутылочных горлышка. Между мной и Инной была два метра — мы обменялись взглядами, после чего девушка побежала в сторону вокзала, а я кинулся в свалку.

Когда два придурка были зафиксированы и уложены мордами вниз, начались разборки.

— А где баба?

— Какая баба?

— Молодой, ты на площади стоял, должен был ее перекрыть…

— Я не видел никакой бабы…

— Он мимо нее пробежал — тут же сдал меня потерпевший, смирно простоявший у стеночки, пока мы пеленали его обидчиков: — Он сюда, а она отсюда. А еще она у меня денег взяла, пятьдесят рублей, сказала, что у соседки шампанское возьмет.

— Я никакую бабу не видел. Я увидел, что вас эти двое метелят и к вам бросился — упрямо повторил я.

— Блин, молодой, ну ты лопух. Ладно, потащили всех в отдел. — на этом разборки закончились.

Через два часа, на радостях, что разбойников мы взяли, и даже, они не успели никого из наши порезать своими самодельными «выкидухами», меня отправили домой. А на ступеньках моего подъезда, куда я вошел, мечтая от ста граммах водки и тарелке обжигающих пельменей, меня ждала Инна, что интересно, уже переодетая в длинную юбку и темно — серую куртку с капюшоном.

— Что ты здесь делаешь?

— Тебя жду. Не прогонишь?

— Ты вообще, что ли сбрендила? У меня мама дома. Куда я тебя дену?

— Я то взрослый мужик. Достаточно взрослый, чтобы домой всяких шалав не водить.

— Ты что — ревнуешь?

— Я не ревную, только полчаса назад я слушал, как твои друзья Костя и Толик, тебя на пару шпилили.

— Они все врут, я ни с кем из них не спала. Я только тебя люблю.

— Это ты мне анекдот рассказываешь? Типа — с ними разве уснешь?

— Прекрати, я тебе сказала, что я только тебя люблю! — Инна встала, задрала подол, отряхивая свою длинную юбку и обнажив стройные ноги до середины бедер. После чего шагнула ко мне и обвив шею руками, впилась мне в губы своим горячим ртом.