Так это, надо «заяву» писать на мента, пусть он сука, парашки то хлебнет, как я — завелся Сивый.
— Да кому писать? Они же все одна кодла. Меня в пресс-хате прессовали беспредельщики, а эти только заглянут в окошко и лыбятся только.
— А ты что, на СИЗО был? — удивился Сивый.
— Да там в отделе уже пресс-хаты сделали, реально к каким-то конченным меня кинули, еле отбился…
— Так надо в КГБ заяву писать, их менты знаешь, как очкуют — вклинился в разговор старших молодой, но острый умом, Колек: — Я в журнале читал, что на ментов надо или в КГБ, или в прокуратуру заявления нести.
— Да как-то стремно мне — стал потихоньку «отъезжать с темы» Александр: — у меня и документов на тушёнку нет никаких.
— Какие документы на два ящика тушенки, ты че, корефон?
— Ну да, точняк, что-то я затупил. Там же два ящика было. Слушай, мне что-то все равно сыкотно. Я итак под следствием хожу, а тут еще идти, заяву на мента писать…
— А ты не иди писать сразу. Пошли, с телефона позвоним, и если что-то не понравиться в разговоре, то свалим и все.
Когда друзья нашли на проспекте работающий телефон — автомат, Саша долго искал в кармане мелочь — очень ему не хотелось звонить в всесильный КГБ. Мента наказать хотелось, а звонить — наоборот.
— Ты что меньжуешься? — не отставал Колек.
— Да монетки нету. Давай лучше завтра позвоним.
— На тебе «двушку» — Коля протянул медную монету: — Ты давай, набирай. Я же серьезно. А гебистам скажешь, что кроме того, что тебя мент обокрал, то он на тебя грабеж повесил, а ты тут вообще не при делах, просто мимо проходил.
— Да я номер не знаю! — разозлился Саша, махнув перед носом Колька зажатой между пальцев монеткой: — А тут, на телефоне последний номер — ноль четыре, Горгаз.
— Набирай— Колек выхватил монетку из руки Саши и сунул в монетоприемник: — Двести девяносто…
Глава седьмая
Двуликие Янусы
Я целый день в просидел в кабинете, сверяя записи в «Книге учета преступлений и происшествий» и бледной копии журнала «Посещений больных на дому участковым врачом». Совпадения в записях этих двух журналов были. Очень хорошая девочка — доктор Новожилова Екатерина Викторовна, в ноябре этого года посетила парочку квартир, где, в течении двух недель после ее визита, умерли хозяева — пожилые и одинокие мужчина и женщина. Много это или мало — не знаю, наверное, немного. Но тут никто не заявлял о пропавших из квартиры деньгах — люди были реально одинокими.
Я с сомнением посмотрел на стопки бумаг о пропавших из квартир деньгах — сроки поджимали, а решения не было. Был огромный соблазн пойти на поводу у шефа и сделать по обоим материалам постановления об отказе в возбуждении уголовного дела — основания у меня были, до помощника районного прокурора, проверяющего отказные материалы на предмет законности и обоснованности их вынесения, очередь дойдет, дай Бог, через полгода, а там или ишак сдохнет, или падишах. У меня оставалось двое суток до точки невозврата, и я выдвинулся в сторону участка доктора Новожиловой.
Моя рука не успела коснуться кнопки звонка возле деревянной, перекрашенной множество раз, двери, когда она распахнулась перед моим носом.