Полное сознание, духовность и мистицизм

Духовная жизнь может существовать и вне религии. Духовность – это вершина нашей жизни, нашей души. Та ее часть, где мы встречаемся с абсолютным и с тем, что превышает наше понимание, что выше нашего эго и открыто всему, в том числе неизвестному. Мы с легкостью открываемся лишь знакомому, логичному, приемлемому, прогнозируемому. Духовность – это не бегство от того, что выше нас, а стремление предстать перед ним в полном сознании. Что же выше нас? Три поразительных нечто – бесконечное, вечное и абсолютное…

Духовность предполагает двойное действие, о котором мы говорили чуть выше: вовлечение и отпускание. Действовать и двигаться вперед до точки, в которой мы все отпускаем, где освобождаемся от багажа наших усилий и целей. И тогда – предаться созерцанию. В католичестве созерцать – значит долго рассматривать с обожанием. Это предполагает в первую очередь «мир и чистоту в сердце». Говоря простым языком, надо быть спокойным и не осуждать никого, то есть находиться в полном сознании.

Философ Андре Конт-Спонвиль считает, что созерцание ведет нас к мистицизму: «Мистик видит реальность лицом к лицу: он больше не отделен от реального ни словами (и это называется тишиной), ни отсутствием чего-либо (и это называется полнотой), ни временем (и это называется вечностью), ни в конечном итоге самим собой (и это называется простотой: анатта у буддистов). Ему даже больше не нужен сам Бог: он в абсолютном здесь и сейчас».

Очевидно, состояние полного сознания – светская мистика: поиск без объяснений и слов просветления и абсолюта, к встрече с которыми мы готовимся особым образом – отказываясь что-либо предпринимать. Потому что ничего и не нужно делать, только пропитаться ими, погрузиться в них, излучать их. Иногда это приводит нас в состояние спокойного, немого экстаза. Иногда, но не всегда.

Экстаз, энстаз и моменты благодати

Экстаз – это выход из себя и слияние с чем-то другим, большим. К божественному, но иногда и чувственному, откровению, к другому, необычному, миру, к другому, необычному, состоянию сознания. Это падение, прыжок или разворот в трансцендентность и абсолют.

Энстаз – означает падение в себя самого, где мы находим несметные богатства. Это нежность, покой, которому мы разрешаем заполнить все свое внутреннее пространство. Или взрыв безмятежности. Как волнительно это неожиданное умиротворение. Энстатический покой связывает нас с миром, а не отделяет от него, и тогда мы позволяем себе измениться, а не меняем все вокруг себя.

Это случается в мгновения благодати, когда их совсем не ждешь. Они случаются только в полном сознании и в настоящем присутствии в реальности, как говорит поэт Кристиан Бобен: «Я чистил красное яблоко и вдруг понял, что моя жизнь была лишь изумительной цепью нерешаемых проблем. С этой мыслью мое сердце разлилось океаном покоя».

Урок 22

Полное сознание не советует нам отделять себя от мира или удаляться в скит, равно как и разыгрывать мудреца, далекого от мирской суеты. Оно учит полнее наслаждаться жизнью, делать правильный выбор, идти к своим целям, но не сливаться ними, не цепляться за успех или стремление к совершенству. Можно ли одновременно быть вовлеченным на поверхности и отстраненным в глубине? Нужно делать как можно лучше то, что нам по силам, в полном сознании и присутствии, не подчиняя зависящее от нас усилие конечному результату, на который могут влиять и другие факторы. Ведь нас больше интересует не преодоление (самого себя или, не дай бог, других), а осуществление: станем же воспринимать свою жизнь не как череду побед или поражений, а как созидающий нас опыт.

Любить

Праведный Симеон сразу понял: этот младенец – Мессия, который изменит мир. Симеон также знает, что Иисусу, а значит и его матери, предстоит пройти через неимоверные страдания. Он скажет Марии: «И тебе самой оружие пройдет душу!»

Старец Симеон во храме, 1669. Рембрандт Харменс ван Рейн (1606–1669) Холст, масло, 0,985 x 0,795 м, Национальный музей, Стокгольм

«НЕ БУДУ ГОВОРИТЬ И РАЗМЫШЛЯТЬ НЕ БУДУ —

БЕЗМЕРНАЯ ЛЮБОВЬ ДУШОЙ ПУСТЬ ЗАВЛАДЕЕТ…»[4]

Артюр Рембо. Ощущение

Симеон предчувствовал, что Иисус наполнит Землю любовью. Никто и никогда до него не провозглашал истину – Бог есть Любовь, Бог хочет, чтобы в мире царствовала безраздельная любовь. Прежние боги господствовали в умах людей лишь насилием и страхом. Иисус провозгласил бесконечно милосердного Бога и его Царствие. Это послание – абсолютное главенство любви – изменит мир на Западе, а на Востоке послание Будды уже говорит о важности сострадания и пути, освобождающем человечество от страданий.

И вот, когда Симеон взял Иисуса на руки в храме, ему так захотелось прижать младенца к себе и расцеловать, дабы возблагодарить за все, что Иисус несет человечеству, и укрепить его дух перед грядущими муками.

Но он не поступил так, по крайней мере не сразу: он не должен дотрагиваться до Бога-младенца обнаженными руками, а только через еврейский молельный плат, представленный в католической литургии наплечным покровом, в котором священник переносит Святые дары в дарохранительницу. Симеон наконец увидел Мессию, которого так долго ждал, он глубоко взволнован и произносит слова, ставшие молитвой: «Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко, по глаголу твоему с миром, ибо видели очи мои спасение Твое…» Симеон заслужил почить с миром.