Один из таких способов адаптации классической музыки к новым реалиям связан с использованием ее в процессах потребления, которые приобретают сегодня колоссальный размах и вторгаются во все, в том числе и духовные, сферы жизни современного общества. Но вместе с тем потребительские интересы, так же как и массовая культура, перестают быть самодостаточными, уже не в состоянии беспрерывно умножать потребности, в стремлении заполнить ими зияющую пустоту человеческого бытия. И чтобы оправдать необходимость бесконечных трат и покупок, найти для них духовные и эстетические императивы, в процессы потребления включаются всевозможные аллюзии на «высокое» искусство, которое должно сгладить и «облагородить» прагматику потребительской индустрии. Включение классической музыки в рекламную коммуникацию предоставляет возможность сопоставить потребление и творчество как равноценные явления, позволяет иллюзорно увязать коммерческие интересы с возвышенными этическими идеалами.

Массовая культура не только активно втягивает в свое пространство различные образы и символы из классической музыки, но и весьма ощутимо воздействует на характер современного бытования самой классической музыки.

Во-первых, анонимность, свойственная и массовой, и популярной культуре, влияет на то, что в современной презентации классической музыки зачастую игнорируется личность ее композитора. Нынешняя эпоха стремится присвоить себе авторство классической музыки, изымая фигуру композитора как из медийной, так и из традиционной среды бытования классики. Классические произведения различными способами отчуждаются от своих настоящих авторов — переинструментовываются и аранжируются средствами поп-музыки, сокращаются, «режутся» на фрагменты и «дописываются» в соответствии с требованиями контекста, в который они помещаются. Из классического произведения свободно изымаются или, наоборот, в него внедряются любые структурные элементы, что ведет к частичному или полному изменению его семантики и архитектоники. В свою очередь на роль создателей классической музыки начинают претендовать музыканты-исполнители, вымышленные персонажи рекламной и киноиндустрии, рядовые современные индивиды, потребители культурного продукта и даже неперсонифицированные явления, такие как современная среда человеческого обитания. Все они получают максимальную свободу интерпретирования и манипулирования классической музыкой. Тем самым классика начинает пониматься как часть исторического наследия современного общества, которым оно может распоряжаться по своему усмотрению на правах абсолютных обладателей, не обязанных ни перед кем и ни перед чем отчитываться в своих действиях.

Во-вторых, несмотря на провозглашаемое академическими музыкантами отстранение от сферы массовой культуры, они во многом попадают под влияние ее законов и постулатов. Согласно одному из них, степень популярности и известности явления напрямую характеризует степень его жизнеспособности, качества и значимости в современной культуре. На этом основании в современном обществе бытует идея, что классическая музыка непременно должна быть востребована широкой аудиторией, иначе она в какой-то степени теряет свое абсолютное совершенство и самодостаточность. Это влечет за собой ментальные противоречия между желанием современных академических музыкантов быть представленными в массмедийном потоке и немассовым характером самой музыки.

Вышеперечисленные причины заставляют академических музыкантов вести двойную игру с публикой. С одной стороны, они различными способами вуалируют свою принадлежность нынешнему времени и часто создают образ человека из другой эпохи, не вписывающегося в ритмы жизни и интересы современного общества. Или, наоборот, пытаются выглядеть ультрасовременными и модными персонами, как бы «невзначай» владеющими неординарными навыками игры на классических инструментах и поставленным оперным голосом. При этом и те и другие музыканты нередко проявляют себя в жанрах массовой культуры, а также вводят в формы «живой» презентации классической музыки приемы и технологии из сферы шоу-бизнеса.

Нельзя не учитывать, что обращение к массовой культуре представителей классической музыки во многом обуславливается необходимостью финансового обеспечения сферы «высокого» искусства, так как сегодня коммерческая успешность, вне зависимости от характера деятельности, подчиняется законам массового рынка. Чтобы иметь средства к существованию в сегодняшнем дне, классическая музыка больше не может быть сугубо элитарным и автономным искусством, она должна быть представленной в общем потоке массмедиа и массовой культуры. Проблема же заключается в том, что, попадая под воздействие этих законов, представителям классической музыкальной культуры очень сложно регулировать степень своей реальной погруженности, внутренней вовлеченности в процессы массовизации.

Массовая культура приучает публику воспринимать классическую музыку в парадигме всеобщей развлекательности или рекламы, борьбы за высокий общественный статус, высокое место в социальной иерархии. Классика становится элементом общего шоу, знаком престижа, изысканного вкуса, высокого качества и преподносится в контекстах, далеко уводящих прочь от тех смыслов, которые выражает сама музыка. Тем самым массовая культура заявляет свои права на режимы преподнесения, трансляции и промоушена классической музыки; приучает к тому, что классическая музыка является одним из ее элементов и в то же время одним из «других» элементов, принадлежит «другой» культуре, которая тем и интересна, что может дополнить, разнообразить повседневную жизнь, а также служить обозначением социального статуса, структурировать явления повседневности, создавать игровое поле культурных символов, образов, аллюзий. Массовая культура освобождает аудиторию от духовных обязанностей по отношению к классической музыке и приучает к возможности манипулировать классикой, обнаруживая в ней высокий потенциал социального функционирования.