Гость переоделся, отдохнул немного. А перед отъездом сказал твоей матушке:

– Благодарю вас, барыня, вы божеское создание. Никогда не встречал людей таких, как вы.

– Вам отлежаться бы надо. Не то плохо будет. Послушайте совет.

– Вы правы. Я и сам чувствую, но дорога дальняя. Отлёживаться некогда. Благодарю вас за доброту и ласку, пора. - Он уехал.

А ночью Надюша занемогла, но, несмотря на нездоровье, прикладывала к груди младенца. Мальчик был веселеньким, ничего не предвещало, что… – Крёстная остановилась в раздумье. - Доктор наказал служанке не отходить от барыни, она и носилась над ней, как орлица над детёнышем. Только жар спал, твоя матушка открыла глаза, увидела перед собой на стуле спящую служанку. А за её спиной… у колыбели какая–то старуха занесла над сыночком костлявые и сухонькие кулачки. Лицо пришелицы искривилось безобразной гримасой, кончики губ опустились вниз, рот застыл в немом молчании, глаза огнём пылали от злости. Надюша приподнялась.

– Что вы делаете у колыбели младенца?

– Кто ты такая, чтобы ответ перед тобой держать? - дерзила старуха.

– Я мать малыша. Вас не знаю. Как вы попали в наш дом, да еще ночью?

– Время моё пришло, поэтому я здесь.

– Что вам угодно?

– Сыночка у тебя отобрать. – Старуха склонилась над колыбелью младенца и противно захихикала.

– Что? – воскликнула княгиня.

От шума проснулась служанка.

– Барыня, звали? - поправила она чепец на голове, съехавший набок. - Простите, задремала.

– Аксинья, прогони старуху. Откуда она взялась? - Девушка оглянулась.

– Пошла вон отсюда. Кто впустил? – подбежала она к пришелице.

– Не поможет, дело сделано, - завопила старуха.

– Да кто ты такая? - зашумела Аксинья. - Пошла прочь, видишь, барыня хворает.

– Кто я?! СМЕРТЬ!

– Кто?! – Служанка отпрянула. А та на её глазах растворилась в лёгкой дымке, как и не бывало.