Лицо Тувалона начало меняться. Оно постепенно становилось более человечным и приобретало восточные черты. Одновременно с этим тела других Хранителей постепенно становились прозрачными, но, увы, не все. Гном, паладин и моя покровительница сдались легко, и, кажется, даже с облегчением, а вот квара, орка и эту мелкую заразу Литу корчило, но они продолжали удерживать свою плотность.

– Нозоми? – словно в бреду произнес ставший наполовину человеком Двуликий.

– Казуки!.. – вскинулась Туи и, сорвавшись с места, обежала столик. От прикосновения девушки демиург Сэкаи наконец-то начал собирать свою реальную личность из осколков.

– Ты что здесь делаешь?.. Где мы?..

– Казуки, мы в игре, – затараторила Туи, и с каждым ее словом квар и Литу стали терять плотность, но вот орк еще держался. – Ты потерялся. Но я всегда рядом и никуда не уйду. Ведь здесь мы можем быть вместе, и совсем не имеет значения, что ты…

Туи осеклась, но было поздно.

Черт, он вспомнил о своем параличе!

Свет Слезы потускнел, а лицо Казуки вновь обрело черты Двуликого.

– Ук, ук, ук! – закаркал вскинувший голову орк, и тысячи едва слышных стонов превратились в крики.

Дуняняша задергалась в моих объятиях, но я сжал ее крепче.

Двуликий удивленно посмотрел на сидящую рядом с ним девушку.

Урук торжествующе захохотал.

Черт, что делать?! Отпускать хилершу нельзя. И швырнуть в этого скота нечем.

Понимая, что делаю глупость, я материализовал в ладони ядовитый кинжал и метнул его в орка. В описании оружия было ясно сказано, что удар нужно наносить исключительно держа кинжал в руке, поэтому неудивительно, что он летел с изящностью галоши, несмотря на мои ловкость и навыки жонглера.

Продолжая хохотать, орк небрежно поймал кинжал и презрительно посмотрел на меня.

Внезапно его смех захлебнулся. Урук недовольно взревел и отбросил кинжал от себя. Клинок с пятнами зеленой крови зазвенел по полу, а орк затряс оцарапанной лапой, так как неосторожно схватил оружие за лезвие. И тут он тоскливо взвыл. Осколок разума юного Фудзивары отвлекся всего на мгновение, но все же утратил концентрацию. Вновь становящиеся плотными тела Хранителей растворились без остатка, а еще через секунду истаял и Урук.

Казуки мучительно застонал:

– Нозоми, мне так плохо…

Девушка порывисто обняла его:

– Я знаю, но теперь мы будем всегда вместе. Теперь все будет хорошо.