— Как он? — спросил Кирилл.
— Плохо, — сказала Вера. — Врачи определяют сотрясение. Под угрозой ампутации левая рука. С первым самолетом его отправят в Петропавловск.
Вера заплакала.
— Не надо, Вера, — сказал Кирилл. — Женька не умрет.
— Я не буду, — сказала Вера. — Только бы он выжил, — прошептала она. — Только бы выжил!..
Скоро ее позвали, и она ушла.
Кирилл сел на стул и стал ждать.
Входили и выходили люди. Сновали мимо молоденькие и пожилые сестры и санитарки. Иные смотрели на Кирилла, иные нет, и никто не спрашивал его, зачем он сидит здесь. И никто не мог ответить, будет ли жить на свете Женька, который лежал сейчас где-то в глубине этого чистого, стерильного здания, под чистыми, стерильными простынями и никак не мог прийти в сознание.
Потом приехали нарты, и Женьку вынесли в приемную. Но Кирилл так и не увидел его лица.
Он поднялся и пошел за носилками. Рядом с ним шла Вера.
На улице они увидели Побережного. Он почему-то был без шапки. Ветер топорщил его пышный седой ежик, и Побережный, как никогда, был похож на Бальзака.
Дул теплый ветер. Сильно пахло вешней сырой водой. Кирилл сидел на штабеле желтых отсыревших досок и слушал, как шумит море.
Быстро сгущалась темнота. Поодиночке, парами, целыми скоплениями загорались на небе звезды. Где-то среди них мчались над землей Гончие Псы. Кирилл попробовал отыскать их. Но вид весеннего неба был неузнаваем. Мироздание меняло свой облик, и там, где должно было находиться созвездие, зияла черная пустота.
Наступила ночь сошествия Псов на Эттуланги, ночь, когда слабому лучше не ходить по этой земле.
Наталия КРАВЦОВА
ВЕРНИСЬ ИЗ ПОЛЕТА
Выбежав из землянки, Лиля помчалась разыскивать Катю. Она скоро нашла подругу на стоянке одного из приземлившихся истребителей, где летчики оживленно обсуждали боевой вылет. Внимательно прислушавшись к тому, о чем говорили летчики, Катя с присущей ей непосредственностью энергично вмешалась в разговор и даже вставила свои замечания, как будто и она участвовала в бою наравне с остальными.