Пуля вошла в левый глаз и вышла через затылок. Сделав два шага вперёд, он упал замертво рядом со своей жертвой.

Лошадь заржала, из уст Брэндона раздалось: «Но!». И спустя каких-то пару секунд, всадник скрылся в тумане. Я хотел выстрелить ему вслед, но понял, что лишь зря потрачу драгоценную пулю.

«Ублюдок!» – произнеся про себя, я навсегда забыл о солдате. Думать нужно было о другом.

В первую очередь, о том, как дойти до Блитспита и не замёрзнуть по такому дождю. На выручку пришёл мёртвый лесник. Конечно, как и всё остальное в этом месте, он насквозь промок, зато позже, просушив одежду, можно будет не беспокоиться о холодных ночах.

Стянув с него ботинки, штаны и куртку, я надел их на себя. Пошарив по карманам, не обнаружил ничего полезного.

Упав с лошади, я сильно ударился копчиком и затылком. В глазах всё немного плыло. «А может, это всё ещё из-за дождя», С подумал я.

Не имея других альтернатив, я пошёл вперёд, хлюпая по лужам промокшими ботинками, которые и сами наполнились водой. «Когда в последний раз вообще было нечто подобное?»

Мне даже показалось, в какой-то момент, что удары капель сведут меня с ума. Я продолжал идти по тракту, покуда грязь не начала сменяться щебёнкой. «Город, наконец-то…»

Несколько часов спустя, когда начало светать, дождь стих. Впереди показались стены Блитспита. И судя по всему, никто ещё не был в курсе произошедшего на руднике, ибо ворота никак не охранялись, и войти мог любой прохожий. «Мне же лучше, впрочем», – вздохнул я.

Впрочем, с винтовкой я бы довольно быстро привлёк внимание, поэтому её пришлось выбросить.

Прохожие косо смотрели на промокшего бродягу, бесцельно бродившего по улицам. Несмотря на долгожданную свободу, я банально не знал, как мне добраться до Бригга. Нет, это ещё была не основная проблема.

Основная заключалась в том, что я не ел ничего почти сутки, а запасов питательный веществ в истощённом организме оставалось совсем чуть-чуть. Хотелось спать. И есть. Но больше, всё-таки, спать.

И, не думая ни о чём, я зашёл за угол многоквартирного дома. Положив Повесив курту на слив, в надежде, что дождя больше не будет, дабы она хоть немного просохла, я примостился у стены и заснул.

Очнувшись в обед, я понял, что съем собственную левую руку, если не найду хотя бы краюшку хлеба. Первой мыслью было попросить милостыни, одна был велик риск нарваться на полицмейстеров, а там – недалеко и заново оказаться на очередном руднике.

В конце концов, я набрёл на церковь Великого О. Стыдно было появляться в таком виде перед святыней, но, заткнув за пояс собственную гордость, я попросил помощи у отца-настоятеля, объяснив ему, что «я потерянный человек, но я хочу исправиться». Что мне не нужен ни алкоголь, лишь тарелка супа, и плевать даже, если он будет остывшим.

С подозрением, но священник отвёл меня в келью и накормил горбушкой хлеба, куриной грудкой, луковицей и налил чашку чая. Затем, он, сомневаясь, дал мне несколько клети, чтобы я мог сходить в общественную баню. Я решил, дабы не подрывать веру отца-настоятеля в человечества, обязательно вернуться к нему на обратном пути и поблагодарить.

Оказавшись в бане, я отмылся, постирал и высушил одежду и, на оставшийся серебряник, оплатил ночлег в самом дешёвом дворе.

Вернувшись в церковь на следующее утро, я, как и обещал сам себе, поблагодарил священника. Тот явно не ожидал увидеть меня трезвым и умытым. Я рассказал, что планирую вернуться в Бригг, к своей семье. Тогда, он дал мне ещё несколько клети на поезд до столицы.

«Благодарю, – ответил я, и добавил: – Отец, я не могу отблагодарить вас материальными благами, но могу помочь советом: убирайтесь из города. Скоро, здесь будет бойня».

В его глазах я видел неверие. Мужчина махнул рукой и, благословив меня на долгий путь, вернулся в келью. Убеждать его у меня не было времени, как бы много он для меня не сделал в такой момент моей жизни. Нужно было искать Руту и Ольгерда.