Наступает время полуденного азана. Он слышен одновременно со всех пяти мечетей, переливающихся яркими красками на фоне желто-коричневых домов. У каждой азан свой, и до нас доносятся отголоски пяти разных мелодий, создавая непредсказуемые сочетания.
Внезапно с лестницы раздается крик: «А-а-а, привидение!» Обеспокоенный Бехруз кидается выяснять, в чем дело, и сталкивается нос к носу с хохочущей девушкой. За ней наверх поднимается ее сестра — обе не перестают хихикать и извиняться. Просто одна решила напугать другую на лестнице, думая, что наверху все равно никого нет. Но наше одиночество нарушено. Приходится застегнуть ненавистное манто, чтобы начать спускаться, унося с собой память о чудесном городе, в котором время остановилось.
Оказавшись в центре зороастризма, странно было бы не посетить в зороастрийский Храм огня — Атешкаде. Считается, что в нем горит священный огонь, поддерживаемый зороастрийцами с 470 года (хотя в данный храм он был перенесен лишь в 1940 г.). Согласно канонам религии, поддержание огня (подкладывают туда исключительно сандаловое дерево) сопровождается сложными церемониями с участием нескольких жрецов. Но в Иране для зороастрийцев сейчас ситуация не самая благоприятная, а потому многое приходится упрощать: порой сложно даже найти служителя, который отпер бы дверь храма.
При входе обратите внимание на крылатого фаравахара — аналога наших ангелов-хранителей. Изначально он представлял собой «окрылённое солнце» (символ власти и божественного происхождения), к которому позже был добавлен человеческий образ. В современном зороастризме фаравахар осмысливается как проводник человеческой души на её жизненном пути к единению с Ахура-Маздой Подобное изображение часто встречается в Персеполе и среди развалин, сохранившихся со времен империи Сасанидов. Кольцо в одной руке божества символизирует верность, другая рука поднята в знак уважения. Три ряда перьев на крыльях отражает основной принцип зороастризма: «Благая мысль, благое слово, благое дело».
Выше уже рассказывалось о Башнях молчания и сменившем их современном зороастрийском кладбище в Йезде (древние «дохме» полностью прекратили использовать только в 1960-х гг.).
Глава 7. Гостиницы в Иране
Смелей шагай по тропе: тропа выведет на дорогу, а дорога приведет к людям.
(Туркменская пословица)
Где остановиться? Вопрос немаловажный. Туризм в Иране развит сравнительно мало, но это не означает, что возникнет проблема с размещением. Напротив, выбор широк, и всегда есть шансы поселиться в приличном номере за смешные деньги. Учтите, в стране официально действует правило: иностранцы во многих отелях платят вдвое больше, чем иранцы. В период Норуза (иранского Нового года) цены тоже взлетают, особенно на побережье Каспийского моря. Зато с середины октября по середину марта можно рассчитывать на серьезную скидку. Причем торговаться можно и даже нужно. Стоимость номера с завтраком нередко меньше цены в европейской и даже русской гостинице.
Не забывайте об особенностях местного законодательства: остановиться в одной комнате со спутником противоположного пола, если вас не связывают родственные отношения, разрешат только при предъявлении брачного свидетельства. Правда, если дело касается иностранных пар, на это нередко закрывают глаза. Но если у вашего спутника или спутницы иранское гражданство, отнеситесь к этому максимально серьезно.
Как правило, администратор гостиницы забирает паспорта новоприбывших и держит их у себя: с одной стороны, это гарантирует, что он получит свои деньги (авансом обычно просят заплатить лишь часть суммы), с другой — они необходимы ему, чтобы отчитаться перед местной полицией.
Рассмотрим несколько вариантов.
Самых нетребовательных гостей в Иране ждет особый вариант гостиницы — так называемые моссаферхуне. Они крайне дешевы. Правда, туда не всегда пускают иностранцев, особенно женщин. Ожидать неземного комфорта здесь не приходится, как, впрочем, и чистоты. Если вы осматриваете Иран в режиме жесткой экономии, просьба не судить о нем по «моссаферхуне». В конце концов, в других странах за пару долларов вам не разрешат даже разбить палатку.
Мы искали приключений — и потому в свою третью поездку в Исфахан решили остановиться в «моссаферхуне». И не каком-нибудь, а в том, которое, согласно путеводителю, «имеет интернет-кафе и пользуется большой популярностью у иностранцев». В узком вестибюле и впрямь имелся закуток с двумя хорошими компьютерами, постоянно подключенными к Сети, туда пускали за отдельную плату. А в «пасио» — внутреннем дворике, куда приносили завтрак, постоянно собиралась компания немцев и французов.
Мой муж совершил непростительную ошибку, оставив дома документы о нашем браке. Вместе нас селить отказались: в конце концов, мы сошлись на двухместном номере для нас с Леной и одноместном для Бехруза. Ночью я покинула подругу и перебралась в «изолятор» мужа — другого слова не подберешь. В крохотной комнатке без окон места было аккурат на одноместную кровать и остывшую батарею, на которой чудом держался телефон (работоспособность его мы не проверяли). Ах да, еще за кровать была заткнута вешалка.
Полная темнота нам не грозила — даже ночью свет из коридора проникал через больничное окошко над дверью (почти во всех «моссаферхуне» имеются такие окошки с намалеванными на них номерами). Пикантная подробность: выключатель находится снаружи. Одинокой Лене, когда ночью кто-то по ошибке включил свет в ее номере, пришлось натягивать на себя полное боевое облачение, чтобы на секунду выбраться наружу и выключить свет. Параллельно она успела подметить, сколь странные представления о хиджабе имеются у некоторых европейцев: спешившая мимо в туалет француженка тщательно закуталась в манто до колен и завязала на голове платок, а вот брюки почему-то надеть забыла…
Кстати, удобства в «моссаферхуне» в конце коридора: элементарные, но чистые. Наверное, благодаря особому способу поддержания гигиены: мальчик, работавший на хозяина, попросту приносил туда садовый шланг, поливал им все, включая стены и потолок, а для пущей надежности еще и минут на десять оставлял его на полу, чтобы помещение залило водой по щиколотку. Венчали всю эту красоту надписи на фарси и по-английски над раковинами, предупреждавшие, что воду из крана пить нельзя.
Путешественников, готовых поступиться ради собственного комфорта чуть большей суммой, ждут более приемлемые условия. Даже в бюджетной гостинице вам нередко предложат чистый и просторный номер как минимум с тумбочкой или шкафчиком. И, разумеется, экипированный душем, раковиной, туалетом и телефоном.
Приготовьтесь! Наверняка будут сложности с языком. Ведь администрация дешевых местечек редко говорит по-английски. Но вам на помощь придет разговорник и искреннее желание любого иранца понять иностранца и угодить ему.
Раскошелитесь на две-три звезды — и вам обеспечат холодильник, телевизор, ежедневную уборку, не говоря уже о приятной обстановке и виде из окна. Тип санузла, кстати, тоже во многом зависит от цены: чем дороже комната, тем больше шансов, что она будет оборудована европейским «троном» с соответствующими аксессуарами. В ином случае придется довольствоваться типично иранскими удобствами.
Вот эпизод из другой поездки: номера (мой с Бехрузом и Пашкин) были рядом — Пашка отправился в свой, пообещав зайти минут через десять, а я осталась распаковывать вещи. Через минуту над ухом раздался голос: