Спустя несколько секунд комната взрывается громким смехом, причем смеются с такими вывертами, что даже у меня на лице растягивается улыбка. Вот ведь заразы. Успел отвесить еще несколько поклонов, когда, наконец, в коридор выходит Вартана с двумя спутницами.

— Пойдем, студиоз, лекцию тебе прочитаем по случаю, только не помри раньше времени, — заявила она мне и все снова захохотали.

Да уж, попал как кур в ощип, в комнате куда меня привели, церемониться не стали, усадили в кресло и кожаными ремнями притянули к подлокотникам руки. Тут уж я сильно струхнул, однако меня собираются элементарно пытать, будить память так сказать. Не буду описывать всю процедуру, там много чего было, но по крайней мере безболезненно… до определенного момента, а вот потом… Сначала Ноани встала сзади и протянула руки к моей голове не касаясь ее, у меня сразу возникло такое чувство, что кто-то начал копаться в моих мозгах, перебирая извилины. Покопавшись так несколько минут, она положила одну руку на затылок и меня прострелила резкая боль, тело скрутила судорога.

— Однако, — как сквозь вату услышал я, — маг знал свое дело, мало того, что он чистил память, так еще и блок установил.

— Зачем ставить блок, если, как ты говоришь, память почищена, — удивилась Вартана.

— Всю память вычистить невозможно, что-то всегда останется в виде остаточных образов, — пояснила маг, — тем кто сходит с ума всегда после чистки памяти ставят блок, чтобы то, что осталось не мешало жить. Попробую сломать защиту.

На этот раз я не успел даже отреагировать, голова просто взорвалась болью, а потом, как после разряда электричества, возник противный звук в ушах. Сколько я точно пробыл в беспамятстве, сказать не берусь, но когда вернулся в реальный мир, все тело ломило, во рту чувствовался металлический вкус крови, а кто-то из помощниц оттирал тряпкой мое лицо от соплей. Однако нехило меня приложило. Больше меня не трогали, отвязали от кресла и положили на лавку, где мне снова удалось уплыть в мир грез.

В этот раз сознание вернулось относительно быстро, я так решил потому, что Вартана и Ноани еще не покинули пыточную, голова раскалывалась от боли, однако это не мешало мне воспринимать разговор.

— Ты не ошиблась, — говорила Ноани, — он действительно из благородных, но вряд ли из баронов, бери выше, с его памятью работал высший маг. Не нам с ним тягаться.

— Но зачем? — Удивилась лекарка. — Зачем решать проблемы столь сложным и ненадежным способом, проще раз и навсегда избавиться от него и забыть.

— В жизни бывают разные обстоятельства, — продолжила объяснять ее подруга, — возможно он стал не нужен семье и от него решили избавиться, но не захотели, чтобы кто-то стал палачом. А может быть так, что ему обещали сохранить жизнь, понимая, что такая жизнь хуже смерти. Не исключено так же, что это просто месть. Сейчас мы можем только гадать. Несомненно только одно, опасно знать истину, поэтому мой тебе совет, верни слугу хозяину и забудь о его существовании.

— Придется так и сделать, — вздохнула Вартана, — надеюсь, он после попытки сканирования памяти не окончательно все забыл?

— Сканирование тут не причем, — объяснила Ноани, — сработала защита мага. Еще немного и она спалила бы ему мозг, по самому краю прошли.

— Надо же, даже это предусмотрели, — удивилась лекарка, — тогда действительно лучше его не трогать.

И опять церемониться со мной не собирались, как только закончился разговор подруг, вызванные помощники, подхватили меня на руки и через пару минут закинули тело в возок, хорошо хоть не привязали на место багажа, и Вартана отправилась в обратный путь. В наглую воспользовался предоставленной возможностью и спокойно погрузился в объятия Морфея, в конце концов, сколько можно издеваться над сиротой… Сиротой? Конечно сиротой, успела мелькнуть последняя мысль

Утро добрым не бывает. Эту истину надо увековечить в камне и не забывать о ней никогда. С кровати, куда меня закинули уже глубоким вечером, сползал в три этапа, а куда денешься, если позвала природа, не в постель же пи-пи, весь путь до клозета и обратно занял с полчаса, болело все, даже кончики волос и пусть кто-нибудь скажет, что там болеть нечему. Только днем появился намек на улучшения самочувствия, вот только толку-то, до столовой не доберешься, а меня и вчера не кормили. Сволочи. Вот попадется мне эта лекарка где-нибудь в темном углу, кирпичом стукнутая, вот тогда уж, поверьте мне, отыграюсь, ишь шалава, решила по легкому денег срубить, да ей Полемея на раз голову оторвет… Крешь, какая еще Полемея? А ведь точно, родственница была у меня такая… Или есть? Нет была, после всего что она со мной сделала, никаких родственных чувств я к ней не испытываю, она враг мне, кровный враг. Но отомстить я пока ей не могу, сила не на моей стороне… Так, стоп, это не мои мысли, это мысли Антонадо Горчес Виграна Контепрон, графа по происхождению, единственного сына графини Виграна семьи Горчес. В памяти тут же всплывает картинка, гонец только что доставила вести о подлом убийстве матери, Виграны, и теперь все права на меня могут перейти второй главе семьи. Надо срочно отправляться в столицу, только королевский дом может защитить меня, но поздно, я даже не успел оседлать своего «боевого» грона, как на дороге к замку появились люди Полемеи. Ловушка захлопнулась, попытка закрыть ворота и сесть в осаду не удалась, среди напавших был высший маг, Клегистар, он не торопясь подъехал к поднятому мосту и попросил, именно попросил, стражников опустить мост и открыть ворота. Никто не посмел ослушаться его, хотя я точно знаю, что все стражники имели медальоны защиты разума, а значит, заговор за нашей спиной зрел давно. И тогда я сделал то, что должен был сделать, сломал печать, то есть отказался от всех денег Виграны, теперь их могу получить только после свадьбы в качестве приданого. Когда Клегистар вошел в главный зал и предложил мне отдать ему печать, я кивнул на камин, где обгорали обломки. Мне было прекрасно известно, что Полемея сильно стеснена в средствах, поэтому и решилась на убийство матери, посчитав, что став моей мачехой получит доступ до банковских депозитов.

— Зря ты это сделал, парень, — вздохнул Клегистар, и вытянул ко мне руку.

Сознание померкло и больше ничего не осталось в моей памяти, но оно и не к чему, и так понятно, что по приказу мачехи маг удалил печать семьи, с моего плеча, блокировал память и отправил меня в серый дом, чтобы довелось пройти все круги ада. Что же, расчет был верный, хоть он не может сам причинять страдания члену семьи, но это за него могут сделать другие. Представляю, как бесилась Полемея, когда узнала, что все ее старания оказались напрасны.

Планы мести рождались в голове один страшнее другого, душа требовала немедленных действий, и мне пришлось прикрикнуть на самого себя:

— А ну стоять, сосунок! Сейчас ты никто, смерд, нет никого ниже тебя, даже раб имеет больше прав, чем ты. Сначала надо чего-то самому добиться в жизни не по праву рождения, а за счет своего ума. И только достигнув определенного статуса в обществе, можешь рассчитывать на право мести. Но если ты этим правом воспользуешься, это будет означать, что ума у тебя по-прежнему нет. Самая страшная месть для убийц, это дать им знать, что их враг счастлив.