Вертрана вынула из кошелька мелкую монетку и протянула парнишке, который смотрел больше с любопытством, чем с испугом.

– Проводишь меня?

Он кивнул.

Хозяйка меблированных комнат – старуха, нацепившая на себя разом несколько платьев разной степени ветхости, – близоруко и растерянно моргала, разглядывая Вертрану.

– Леди…

На ее сморщенном лице читались все сомнения и несказанные слова: «Вы, верно, попали в неприятности, но вас все равно найдут, а мне не поздоровится!» Вертрана вздохнула и выложила золотой:

– За неделю вперед!

Старуха прикусила золото единственным зубом, сокрушенно покачала головой и, кряхтя, потянулась за ключом.

– Идем!

Комната, куда попала Вертрана, больше напоминала холодный чулан. Крошечный камин, продавленная кровать, тумбочка и занавеска на окне, похожая на кусок половой тряпки.

– Понимаю, вы привыкли к другим удобствам…

– Меня все устраивает! – вздернула подбородок Вертрана.

– Я могу послать за дровами…

– Позже!

Верта протянула руку за ключом и непреклонно закрыла дверь за хозяйкой, будто отделяя прошлую жизнь от нынешней. Потом легла, скорчившись, на постель, стремясь подольше удержать уплывающее тепло. Когда она осталась наедине с собой, маска бесстрастности слетела с лица и магисса горько расплакалась над разбитой жизнью.

«Он обещал свободу. Вот и получи ее сполна, Вертрана…»

Верта и сама не понимала, почему ноги принесли ее сюда, в эти трущобы, где она с семьей переживала худшие времена. Может быть, она пыталась подспудно доказать себе, что лучшего она недостойна? Уличная девка…

Промелькнула и тут же растаяла мысль о Мей, Тео и их гостеприимном доме. Нет, Конор первым делом отправится к лорду Ройму, надеясь застать беглянку там. Если она твердо и окончательно решила разорвать отношения, ей нужно спрятаться, залечь на дно.

Она смутно помнила о том, что ее с Конором до сих пор связывает клятва крови, принесенная на «Небесном алтаре». Помнила и о давнем разговоре, состоявшемся сразу после того, как они заключили соглашение.

– Как же я могу стать свободной? Магисса никогда не может оставить хозяина. Ей становится так плохо, что она чуть ли не на коленях приползает, умоляя принять ее назад.