– Тогда почему ты этим не занимаешься?
– Ненавижу лизоблюдство. Это дешево. И очень неискренне.
– Тебе это и не нужно, – согласилась она. – Просто покажи ему, как сильно ты хочешь получить эту работу. Будешь омлет?
– Омлет?
Интересно, а бывает соевый омлет? Наверное. А еще яичница-болтунья с тофу. Спорю, что тоже бывает. На вкус, наверное, отвратительно.
– Да. Тебе нужен белок. Я положу немного бекона. Горди не любит вегетарианцев, верно?
9
По пути на работу я засунул в магнитолу арендованного «гео метро» диск из своей обширной коллекции мотивационных аудиокниг Марка Симпкинса, эксперта по теории продаж, который мог продать зимой снег – практически бога, обожаемого всеми менеджерами по продажам.
Этот диск, под названием «Будь победителем», я слышал, наверное, раз пятьсот и мог наизусть, слово в слово процитировать длинные отрывки, подражая эмоциональному звучному голосу Марка Симкинса с характерным акцентом жителей Среднего Запада и его странной манере строить рваные предложения. Он научил меня в разговоре с клиентом никогда не использовать слов «стоимость» или «цена». Только – «общий объем инвестиций». Еще одно страшное слово – «контракт», вместо него следует говорить «бумаги» или «соглашение». И ни в коем случае нельзя предлагать будущему клиенту «подписать соглашение» – соглашение «визируют» или «одобряют». Но самое главное, чему он учил, – это верить в себя.
Иногда я слушал этот диск просто для того, чтобы поднять настроение, добавить уверенности в себе, зарядиться энергией. Марк Симпкинс был вроде личного тренера-психолога, подбадривающего меня в машине, а перед интервью с Горди мне нужно было собрать всю свою уверенность в кулак.
Я прихватил с собой большой термос с горячим кофе, и когда добрался до Фрэмингема, кофеин уже лился у меня из ушей – теперь я был готов сразиться с кем угодно. По дороге с парковки я как мантру повторял любимые строчки из Марка Симпкинса: «Верь в себя на сто десять процентов, и всем остальным не останется ничего другого, как тоже в тебя поверить».
А еще:
И: «Единственное, что по-настоящему важно – это то, сколько раз вам удалось добиться задуманного. Чем больше вы пробовали, чем больше терпели неудач и начинали снова, тем больше шансов, что вы победите». Эта цитата была для меня молитвой, которую я повторял снова и снова, пытаясь постичь ее мудрость. Я не был уверен, что до конца понимаю ее, но мысленно повторял после каждой проваленной встречи, и мне становилось немного легче.
Горди заставил меня ждать у дверей своего офиса добрых двадцать – двадцать пять минут. Он всегда заставлял посетителей ждать. Для него это лишний способ продемонстрировать свое могущество, я уже привык к этому. Через окошко я видел, что он ходит взад-вперед по своему офису с надетой гарнитурой от телефона, эмоционально размахивая руками. Я присел на пустое рабочее место рядом со столом его секретаря, Мелани, очаровательной шатенки с длинными волосами, очень высокой и стройной, на несколько лет старше меня. Она все время извинялась за то, что мне приходится ждать, – похоже, ее основная работа и заключалась в том, чтобы приносить извинения всем ожидающим. Мелани предложила мне кофе. Я отказался – еще капля кофеина, и меня просто могло сорвать с катушек от напряжения.
Мелани поинтересовалась, как мы сыграли вчера вечером. Я рассказал ей, что мы выиграли, не вдаваясь в детали об изменении состава команды. Она спросила, как дела у Кейт, а я – про ее мужа Боба и троих чудесных детей. Мы поболтали несколько минут, пока у нее не начал без конца звонить телефон.
Около восьми тридцати дверь офиса Горди наконец распахнулась и он вылетел из кабинета, раскинув свои короткие крепкие руки, словно собираясь меня обнять. Горди вообще напоминает медвежонка, только очень несимпатичного, и страшно любит обниматься. Если он не обнимется с вами, то как минимум положит руку на плечо.
– Стэдман, – воскликнул он, – как дела, дружище?
– Привет, Горди, – ответил я.
– Мелани, не могла бы ты соорудить моему другу Стэдману чашечку кофе?
– Уже предлагала, Кент, – ответила Мелани, выглядывая из-за своего стола. Она была единственным человеком в офисе, кто называл Горди по имени. Все остальные давно забыли о том, что у него вообще есть имя.