– Верно. Никаких улик. А отсутствие состава преступления означает отсутствие дальнейшего расследования. А это, в свою очередь, означает, что дело закроют и мне передадут следующие дела.

– Но я же уверен, что Курт – я точно знаю, – что-то сделал с этой машиной.

– Если отдел дознания говорит, что они ничего подозрительного не обнаружили, я ничего не могу поделать.

– Они были просто недостаточно внимательны.

– Возможно, вы и правы. Я не знаю. У них очень много работы. Очень много дел, которые необходимо разобрать.

– Но это же действительно произошло! Он сделал это. Я точно знаю. Кто-то занимался проверкой шаровых опор?

– Я понятия не имею, что именно они проверяли. Все, что мне известно – это то, что они не обнаружили ничего подозрительного.

– Где сейчас находятся обломки?

– Полагаю, они утилизированы.

– Утилизированы?

– В любом случае вывезены с нашей территории. Обычно они так делают.

– Кто они?

– Эвакуаторная компания. Теперь это их собственность. Обычно они спрашивают родственников погибших, хотят ли они получить обломки, а когда машина в таком состоянии, как эта, то родственники как правило отвечают «нет», так что они продают ее на металлолом. А почему вы спрашиваете?

– Вы должны заставить отдел дознания еще раз осмотреть обломки, прежде чем их сдадут в металлолом.

– Теперь это не в моей юрисдикции. И не в юрисдикции полиции штата.

– А как называется компания, которая увезла обломки?

Последовала долгая пауза. Кеньон засмеялся:

– Эй, забудьте об этом.

Я попытался подойти с другой стороны:

– Если вы проведете обыск в квартире Курта Семко, я готов биться об заклад, что найдете тюбики с веществом, которое называется РОМ. Реагент для охрупчивания металла. Используется десантно-диверсионными войсками армии США.