– Я – твоя мама. – Медленно повторила потрясенная Фатима, словно привыкая к этому слову. – Твоя мама.
Да, жизнь поистине непредсказуема, думала она, глядя на уснувшего на ее руках малыша, то, что ты никогда не можешь предположить и даже считаешь невозможным, тем не менее случается. Мир – это скопище чудес, где наемный убийца может приютить осиротевшего по его вине малыша; это мир, где выпускной вечер может превратиться в похороны и явиться стартом в ту жизнь, о которой не было даже мыслей; это мир, где всего один поцелуй может лишить покоя навеки; это мир, где каменные сердца вдруг начинают кровоточить, где люди, общающиеся каждый день, даже не знают, кто их собеседник. Это удивительный, прекрасный и ужасный мир, но точно не скучный.
Малыш уснул почти сразу, сейчас было его время спать, а в детстве организм еще не расшатан настолько, чтобы не брать то, что положено ему, но Фатима не спешила класть его обратно в коробку. Причина была простой, и теперь она могла смело признаться себе в этом – ей было приятно держать его на руках, приятно осознавать, что в этой комнате, такой тихой и темной, все-таки есть жизнь. Приятно было знать, что она не одна, пусть этот комочек не мог еще говорить и понимать что-то, но он был живой, теплый и улыбался ей, и пока ни в чем другом она не нуждалась.
Стараясь не потревожить его, она потянулась за ноутбуком, лежавшим на подушке, пора бы и выйти на связь, клиенты, наверное, уже сошли с ума от желания знать, жива ли она, и стоит ли перечислять вторую половину гонорара.
– Еще как жива, – прошептала она, включая ноутбук, – и теперь деньги мне нужнее, чем всегда, теперь я мать, которой надо кормить ребенка.
Освещенное белым светом монитора, ее лицо походило на лицо каменной статуи, красивое и страшное одновременно. Денег у нее хватить на три жизни, но так ново и интересно было примерить на себя роль матери. Теперь эта роль к ней прирастет, что ж, она совсем не против.
Клиенты желали знать, что с ребенком, подумав, Фатима начала печатать ответ одной рукой, на другой покоилась головка того, о ком сейчас беспокоилась вся страна. Она ни сказала ни да, ни нет, она заметала следы, и ее ответ как всегда сводился к одному: не ваше дело, я профессионал и сама разберусь, как для меня лучше. Никто не должен знать о том, что у нее теперь есть слабое место. Она поняла, что испытывает огромную потребность защитить малыша, и это было самым приятным, она будет защищать его от всего этого грязного мира, да-да, теперь у нее есть что-то, что она будет защищать до последнего вздоха, до последней капли крови, и это чувство было по-настоящему лучшим.
Однако впереди много трудностей, и главная – кому-то придется сказать, малышу нужны документы, без них перемещаться будет невозможно, а сделать их может только один человек. И ох, как же трудно будет сказать ему об этом, вот и первая проблема. Так же она понимала, что не оставит малыша теперь, а с ним не уедет из города, а уезжать надо срочно. Но тут она уже кое-что придумала, надо только доработать детали. Новая личность как всегда покоилась в чемодане, а малыша можно одеть в розовые одежды, все ведь ищут мальчика, значит, он станет девочкой. Привыкай, дорогой, подумала она и улыбнулась, не отрывая глаза от монитора, с такой мамочкой начинаешь прятаться и маскироваться уже с пеленок, и это еще цветочки.
Закончив переписку и проверив свои счета, Фатима закрыла ноутбук и, довольная, уставилась в темное окно. Она стала богаче, и не только материально. Да, это дело она никогда не забудет, всё в конце концов обернулось лучше некуда. Новых заказов было полно, но она по обыкновению решила взять перерыв, так она делала всегда, поэтому никто ничего не заподозрит. А потом надо будет возвращаться к работе, если она хочет сохранить свое место и по-прежнему быть номером 1.
– Я еще не готова уйти на пенсию, – сообщила она малышу, ей показалось, что в следующие годы она будет тысячи раз говорить ему это, может быть, не всегда так спокойно. – Но когда-нибудь это обязательно случится, ведь у меня теперь есть ты. Только не дави на меня, когда подрастешь, я уйду только тогда, когда посчитаю нужным.
Работать и растить его будет трудно, но не невозможно, теперь она понимала это, теперь, сидя с ним на руках, она вдруг подумала, что у нее получится. Нет, она была в этом уверена. Заказов она будет брать меньше, но ведь профессионалы такого уровня всегда не мелочатся и не частят, так что никаких подозрений, только редкие громкие дела и длинный отпуск, ведь у нее теперь есть семья, которой нужно уделять внимание.
Но было еще кое-что. Теперь, когда у нее есть сын, она должна дать ему имя. Это очень волновало, как будто какие-то ниточки щекотали ее изнутри. Все по-настоящему, все на самом деле и навсегда. Сейчас она назовет его, и старая жизнь, где она была одиночкой, навсегда останется в прошлом.
Как же его назвать? Но ответ она знала. Достаточно было вспомнить голубые глаза и поцелуй под луной, чтобы никакое другое мужское имя не приходило в голову и не казалось бы таким прекрасным. Да и глаза у малыша такие же большие и голубые, как небо.
– Ян, – нежно сказала она и улыбнулась, – теперь твое имя Ян, сынок.
Да, она понимала, что, скорее всего, оно ненастоящее, но это ее не волновало, она знала его как Яна, и запомнила его таким. И все это происходит на самом деле, подумала она и тихонечко рассмеялась. Она уже не помнила, когда чувствовала себя такой счастливой, такой живой, такой
Медленно и осторожно, чтобы не разбудить малыша, она встала с кровати и отнесла его в коробку. Пока так, а потом она купит ему саму роскошную кроватку, но она не станет прививать ему любовь к роскоши, пусть знает все стороны жизни и научится ценить суть, а не внешние атрибуты. Боже, я ведь должна его воспитать, передать ему то, что считаю важным и правильным, подумала она, немного пугаясь от этой мысли, как будто она стояла на пороге огромного нового мира, который ей только предстоит исследовать. И я должна решить, как не испортить его, как вырастить сильным и смелым.
Но одно она решила прямо сейчас – никогда она не станет рассказывать ему о своей работе, то, что она делает – неправильно и недостойно подражания, у каждого свой путь, это ее дорога, но точно не его. Он никогда не узнает, как появился у нее, и никогда не будет убивать, по крайней мере с ее благословения.
Итак, новая жизнь началась, план на завтра у нее уже был, оставались лишь детали. Уехать ей помогут наивные и верящие во все обыватели, женщина с парой синяков, испуганным лицом и ребенком на руках всегда вызывает желание помочь, и это правильно, но иногда на этом можно сыграть, особенно, если спасаешь не только свою жизнь. Все гениальное просто, такой же будет и ее легенда, она сбегает от мужа-деспота в чем есть с маленькой дочкой на руках, не хочет, чтобы дочь видела, как ее мать летает по комнатам, а может, отец доберется и до нее, когда напьется слишком сильно. Она не сомневалась, что это сработает. Конечно, без документов на ребенка она далеко не уедет, но пока ей надо было просто убраться из этого гудящего города и найти тихое местечко. Значит, за работу.
– Спи, Ян, – нежно проговорила она, склоняясь над спящим малышом, – спи, а маме надо работать.
Через 5 минут она уже вышла из номера, переодевшись и захватив с собой пистолет. Ей нужно было спешить, детский лагерь не так близко, а буксир еще нужно утопить, да и поспать еще нужно, она ведь не робот, а впереди много трудностей.