– Ну не скажи, – надулся наемник. – Ты-то там был-то? Нет? А мой дед-то был. Вот он и видел-то все, а потом мне и рассказал-то.

– Почти тысячелетие назад пепельники собирать экспедицию за море. Тогда еще не быть Авельон и герцогство, так что люди этого даже не помнить. Так вот, мы плыть туда и уходить в глубь их материка. Эта информация общедоступна, и тебе, юноша, стоит просто сходить в библиотеку. Там тебе все рассказать.

– Библиотеку-то? – усмехнулся «Орел». – Ты что, отец, в книжники записать меня хочешь? А караван-то твой защищать кто будет-то, а? Скажи-то мне!

– Слушай, дружище, – вдруг вмешался Виктор в беседу, повернув голову в сторону наемника. – Зачем ты постоянно вставляешь после слов «то»? Эта частица, знаешь ли, при слишком частом употреблении очень сильно режет слух.

По презрительному взгляду «Орла» можно было понять, что к Виктору он вдруг стал относиться еще хуже, чем раньше. Громко рассмеявшись, он решил идти возле другой повозки. Видимо, общество «книжных червей» было ему чуждым.

А Грокотух, держа одной рукой поводья, повернулся и достал из своего личного мешка небольшой фолиант. С виду он казался довольно старым: никаких надписей на истертой и обесцветившейся кожаной обложке не было. Края завернулись от постоянного воздействия то тепла, то холода, а половина страниц так и норовила улететь по своим, далеким от чтения делам. Караванщик протянул книгу Виктору и снова продолжил вести повозку.

Сильный порыв ветра чуть не вырвал фолиант из рук, настолько легким он был. Виктор аккуратно открыл первую страницу и после нескольких попыток разобрать истлевший рукописный текст прочитал:

– Хро-ни-ки… Чего хроники? Не разобрать.

– Хроники Шаогропа. То быть наш хан много лет назад. Он собирать экспедицию за море, на земли болотников. Когда еще не существовать Авельон в том понимании, в котором вы его знать сейчас, на месте, где он сейчас располагаться, быть наша провинция. Шаогроп построить там большой корабль и спустить на воду. А потом…

– «А потом собрал он четыре сотни смельчаков под одним парусом и отправился в путь, покорять неизведанное, – читал Виктор. – Тридцать недель бороздил этот гигант моря и океаны, да нашел в конце концов пристанище себе у берегов земель странных, но интересных, где кроны деревьев отличались такой ширины, что закрывали свет солнца, а сама почва была не тверже сметаны…»

– Ну не настолько все было плохо конечно же, – заметил Грокотух. – Это просто сравнение. Там речь идти о болотах. Глухие топи, плакучие деревья…

– «…встретили их недружелюбно. Лютые чудовища из старых сказаний, трехголовые змеи и летучие драконы не пускали путешественников в свои земли, но Шаогроп был столь храбр, что не повернул вспять и продолжил исследование новых территорий. С корабля спустили лодки, на коих и отправились по болотам вдаль. Постоянно завязывались бои – змеи атаковали исподтишка, но бравые смельчаки отличались силой и ловкостью, и все им было нипочем…»

– Да, я знать, похоже на сказку, но это давно известные факты. Это история.

Виктор пожал плечами. На самом деле в глубине души сейчас он ликовал, потому что Грокотух наконец соизволил снизойти до разговора. Возможно, его страх постепенно стал отступать.

– «…в глухих непроходимых чащах встретили путешественников странные создания, имя которым ныне – болотники. Они, как и твари на берегах, дружелюбием не отличались и даже не пытались войти в контакт. Вместо этого они старались убить всех незваных гостей самыми неприятными способами, и Шаогроп был вынужден отдать приказ о возвращении на корабль. Благодаря выдержке и смелости всех участников похода жертв оказалось совсем немного, но и этих погибших оплакивали как героев…»

– На самом деле их имена давно забыты, но родители рассказывать детям истории о том, как трое оставшихся в тех землях пепельников вырываться из плена и возвращаться домой своим ходом. Но все это лишь выдумки…

Виктор захлопнул книгу и отложил ее в сторону. Он решил, что сейчас самое лучшее время для того, чтобы до конца выяснить все отношения:

– Черт с ним, с Шаогропом. Скажи мне лучше, как ты сам? А то молчишь последнее время, не хочешь со мной разговаривать. Это из-за Грош’ну? Или из-за той магии?

Грокотух тяжко вздохнул:

– Да нет, Викферт. Я на тебя не злиться и не бояться тебя. Я бояться за себя. Ты знать, у нас суровые обычаи. «Орлы» могли подумать, что я скрывать колдуна, и тогда мне прийти крышка. Понимать? Не обижаться на меня.