Когда Виктор проснулся, его отдохнувший разум решил не отлеживаться в теньке, а искать ответы на все свои вопросы. Первым делом надо было где-нибудь раздобыть зеркало и посмотреть, как выглядит обновленное и омоложенное тело со стороны, и любопытство не позволяло Виктору думать о чем-нибудь другом. Зеркала, увы, во всем лагере не нашлось, так что пришлось довольствоваться своим размытым отражением в бочке с мутноватой водой. Но и этого вполне хватило для того, чтобы чуть не задохнуться от внезапно нахлынувшего счастья.

Разумеется, обвислости, морщины и небольшие пурпурные пятна, что были разбросаны по его щекам и лбу в силу возраста, исчезли без следа. Теперь лицо выглядело подтянутым и эластичным, без видимых признаков каких-либо травм. Над пронзительными серыми глазами росли аккуратные, приподнятые к вискам брови. Вокруг чуть поджатых губ расположилась без единого намека на старческую седину густая щетина. Волосы также омолодились – они были длинными и русыми, а плешь, которая давно уже стала обыденностью для умирающего старика, исчезла полностью и бесповоротно.

И, самое главное, зрение, слух, обоняние – все это многократно усилилось. Теперь не нужно было носить очки, ведь глаза видели более чем отлично без какой-либо внешней помощи. И если лет пятьдесят назад Виктор не придавал особого значения остроте своего зрения, то в сравнении с тем, что было в семьдесят пять, оно показалось ему просто божественным. За этот дар Виктор снова мысленно поблагодарил Лагоша, надеясь, что никакого подвоха в омоложении чувств нет и не будет.

Солнце уже вошло в зенит, и, как ожидалось, на лес нахлынула духота. Даже в тени столбик термометра, если бы он в этом мире существовал, наверняка переваливал за тридцать – тридцать пять градусов, но «Орлы» и изредка появляющиеся пепельники Грокотуха (они вообще нечасто были на виду) вроде бы переносили такой климат как должное и даже с некой толикой удовольствия. Ни один воин не снял с себя кирасу или шлем, не спрятался от палящего зноя в палатку. Почти все либо восседали вокруг костра, либо патрулировали стоянку.

Понимая, что от жары все равно не спрятаться, Виктор решил стиснуть зубы и найти караванщика, чтобы задать ему еще несколько вопросов. Грокотух отыскался неподалеку от лагеря. Оторвавшись от созерцания леса, он широко улыбнулся Виктору и помахал ему своей четырехпалой рукой. То, что на руках у этих монстров не по пять, а по четыре пальца, стало понятно лишь сейчас, когда появилось время рассмотреть все и всех более детально.

– Эй, Викферт! Как ты поспать? Я уже начинать беспокоиться. Караван отходить через пару часов. Ты уметь скакать на коне, да?

Виктор слегка замялся:

– А на повозке можно? Честно говоря, я был в седле в последний раз давным-давно, когда мне было лет десять. Я совершенно не помню, как нужно правильно пришпоривать лошадь, как отдавать ей команды и как не падать с нее. Я бы лучше на телеге поехал…

Грокотух уперся кулаками в бока и нахмурился, но вскоре тряхнул головой и задорно рассмеялся:

– Ладно уж. Доброте моей предела нет, хе-хе! Будешь сидеть рядом со мной. Ты скрасить мне поездку!

Виктор благодарно кивнул:

– Спасибо.

– Не стоит, не стоит. Я тебе за это даже заплатить. Не как «Орлам», конечно, но немного монет в конце путешествия зазвенеть в твоем кармане. А заодно ты рассказать мне о себе подробнее. Мне думаться, что ты не так прост, как казаться на первый взгляд.

Зазывной тон Грокотуха говорил, что от неприятных вопросов со стороны караванщика отделаться не получится, а потому, скорее всего, придется открыть ему всю правду про другой мир, таинственного Лагоша и его странное безвозмездное предложение.

– Ладно, ты пока идти и помогать всем собраться, а через два часа подходить к головной повозке. Я тебя там ждать.

Виктор снова кивнул и побрел к «Орлам», которые уже постепенно сворачивали свой лагерь. Почему-то теперь над Виктором никто не смеялся, не подшучивал и не называл лжецом. Возможно, из-за рапиры на поясе, потому что любой высокий и крепко сложенный человек с оружием в ножнах даже полным своим бездействием уже будет внушать окружающим хоть немного доверия и уважения. Виктор бескорыстно помогал всем перетаскивать покрывала, мешки с провизией и прочие походные вещи обратно в грузовую повозку. Йормлинг, наблюдая за помощью нового защитника каравана, делал свои выводы, но говорить ничего не стал. Со стороны казалось, что он просто присматривался к Виктору, наблюдал за ним, оценивал. Может, чем черт не шутит, даже думал взять его в свой наемничий клан. Но пока что он просто стоял неподалеку и, скрестив руки на груди, смотрел.

А Виктор тем временем успел познакомиться с несколькими наемниками поближе. По сути, они оказались очень даже неплохими ребятами. Почти все «Орлы» всегда были жизнерадостны и полны энтузиазма. Они жили так, будто сегодня последний день их лихой и полной опасностей жизни. Ни о чем не жалели и никогда не грустили, да и о будущем думали мало. Все их мысли были обращены на задание, за которое заказчик платит кругленькую сумму. Как рассказал один из новых знакомых Виктора, пару дней назад оплата наемников окупила себя сторицей. Когда караван шел по тракту, на него вдруг напала целая орава лесных разбойников – около сорока человек и десятка пепельников. Они надеялись застать защиту врасплох, но не тут-то было. «Орлы» полностью оправдали свою репутацию и всего за минуту перебили всех бандитов, не понеся при этом ни единой потери. Защитники даже не стали собирать трофеи – у нападавших были лишь ржавые затупленные мечи, топоры для рубки деревьев да неказистые дубины. Послушав этот рассказ, Виктор стал чувствовать себя в относительной безопасности рядом с «Орлами» и решил от них далеко не отходить. Мало ли – вдруг лесные бандиты нападут снова.

Когда караван уже был готов к отправлению, оказалось, что пропал горе-герой Грош’ну. Искали его все вместе почти полчаса и нашли неподалеку – среди высоких кустов. Он прятался там и, кажется, потихоньку сходил с ума. Раненый пепельник сидел на гладком камне и, поджав под себя ноги, раскачивался взад-вперед. При этом он постоянно что-то бормотал и глядел куда-то вдаль, не обращая ни на кого ни малейшего внимания.

Когда же перед его взором появился Виктор, Грош’ну громко закричал и, резко вскочив, попытался убежать. Грокотух, наблюдая неадекватное поведение соплеменника, приказал его схватить и силой притащить в одну из повозок, чтобы потом показать ополоумевшего пепельника лекарю в Авельоне.

И вот, когда все наконец собрались и приготовились к отправлению, караван медленно тронулся в путь. Двенадцать крытых повозок одна за другой поехали по узкой лесной дороге. Собственно, груз, который требовалось доставить до точки назначения, находился лишь в восьми повозках, ехавших сразу за головной. Следом пристроились две транспортные телеги, где ютились восемь пепельников Грокотуха, не считая тех, что работали сейчас погонщиками. Кто они и чем занимаются, кроме хлестания лошадей, караванщик пока не говорил. Замыкал колонну большой и красивый дилижанс «Орлов», который принадлежал только им. В нем наемники иногда отдыхали, а также перевозили все свои личные вещи и полученные в боях трофеи.