Ответ прост: да, в данный, конкретный момент никакого вреда наблюдаемый беспорядок принести не может, но все воспринимаемые признаки такого явления представляют собой информацию о наличии каких-то враждебных человеку сил, которые медленно, но неотвратимо ломают асфальт, загрязняют улицы, курочат здания. Мозг, проанализировав все эти признаки, подаёт сознанию сигнал: «Здесь действуют какие-то неуправляемые разрушительные силы, которые в перспективе могут привести к чему-нибудь нехорошему». И наоборот, если всё вокруг чисто и аккуратно, то это свидетельствует о том, что неуправляемых разрушительных сил нет, всё под контролем. А вид ухоженных, хотя и бесполезных с точки зрения прагматизма, газонов и клумб свидетельствует, что все разрушительные силы не просто «укрощены», но даже сделано что-то сверх этого. То есть «антиразрушительные» силы в данном случае явно сильнее сил разрушительных.

Точно так же здания с различными лепными украшениями смотрятся приятнее, чем аскетического вида «коробки». Эти декоративные украшения бесполезны с практической точки зрения, но они являются, помимо всего прочего, информацией о наличии управляемых сил, успешно «побеждающих» силы разрушительные.

Очевидно, одной из важнейших составляющих такого трудноопределимого и очень субъективного понятия как «красота» является наличие в «красивом» каких-то свидетельств действия управляемых, «антиразрушительных» сил. «Красивое» – это не бессистемное, не неуправляемое, не угрожающее безопасности человека. Красота – это порядок, это свидетельство торжества созидательных сил над разрушительными. А на сознательном уровне красота – это просто что-то приятное для восприятия.

Русский писатель Иван Анатольевич Ефремов в социально-философском романе «Лезвие бритвы» устами его героев доказывает (правда, зачастую, слишком прямолинейно), что понятие «красота» формируется в человеческом сознании из представлений о полезности и рациональности, хотя на сознательном уровне это далеко не всегда очевидно. То есть, фактически он доказывает, что даже если наше сознание «пользуется» какими-то уже «готовыми» ощущениями, непонятно почему возникшими, никак нельзя сказать, что эти ощущения в своей основе случайны или нерациональны. Они, как мы уже неоднократно говорили, являются результатом объединения мозгом различных информационных признаков, являющихся в своей совокупности, информацией об определённых процессах.

Влечение к красоте как к чему-то приятному это, по сути, не просто стремление к силе, а в некоторых случаях даже желание продемонстрировать силу как наличие чего-то уникального, чего-то такого, что доступно не каждому. Конечно, такая демонстрация силы вовсе не предназначена для запугивания окружающих, тем не менее, её можно (в определённом смысле, конечно) сравнить с поведением животного, показывающего зубы: у меня есть клыки и в случае необходимости я могу пустить их в ход. Если же условия таковы, что подобная демонстрация не может произвести ни на кого впечатления, то и само понятие красоты теряет смысл.

Фактически, именно на этот нюанс обратил внимание известный корреспондент В. Песков, в серии своих статей, публикуемых когда-то в «Комсомольской правде» под общим названием «Таёжный тупик». (Сейчас эти статьи оформлены в виде отдельной книги и её можно свободно скачать в интернете.) В этих статьях рассказывалось о жизни семьи Лыковых, которые по религиозным соображениям несколько десятилетий жили в глухой тайге, совершенно не контактируя с внешним миром. В. Песков подробно описывал быт этой семьи, их жилище, примитивно сделанную грубую одежду, способы добывания пищи и т.д. И при этом он обратил внимание на одну очень интересную деталь: ни в одежде, ни в жилище, ни где-либо ещё он не нашёл никаких признаков стремления к украшательству. Вряд ли этот факт можно объяснить только спецификой характера семьи Лыковых. Просто в глухой тайге посредством украшений силу никому не продемонстрируешь, и для сознания все эти украшения не могут быть информацией о чём-то хорошем, чем-то таким, к чему надо стремиться. То есть, опять-таки, интуитивное влечение к красоте, к созданию определённого имиджа, вовсе не является чем-то врождённым или нерациональным, оно определяется совокупностью различных информационных воздействий, порождаемых объективными условиями.

В науке есть такое понятие – энтропия. Упрощённо это понятие можно интерпретировать как показатель степени беспорядка (разрушения, неустойчивости) какой-либо системы. Главная особенность энтропии состоит в том, что её величина имеет тенденцию к самопроизвольному росту. А вот самопроизвольно уменьшаться она не может ни при каких обстоятельствах. Проще говоря, беспорядок более вероятен, чем порядок. Житейский пример: для наведения порядка в квартире требуется приложить усилия, а беспорядок возникает сам, для его создания никаких усилий прилагать не требуется.

Самопроизвольно ветшают и разрушаются здания, портятся линии связи, ломаются бытовые приборы, изнашивается одежда, возникают различные рытвины и колдобины на дорогах, загрязняются улицы, происходят аварии и катастрофы, рвутся линии электропередач, возникают пожары и т.д. Конечно, слово «самопроизвольно» к перечисленным явлениям явно не подходит, но в восприятии человеческого сознания подобные явления происходят как-то сами собой, помимо нашей воли и желания. Более того, всякого рода «враждебные» силы, вызывающие различные разрушения, возникают, как правило, в неожиданных, заранее не известных местах и в заранее не известное время. Действуют прямо как хитрый и коварный враг. Эти силы существуют и действуют как бы сами по себе и, к тому же, если их не нейтрализовать другими силами, они имеют свойство разрастаться, самопроизвольно наращивать свою мощь. А наличие порядка – это информация о действии каких-то «созидательных» сил, «усмиряющих» разрушительные силы, не позволяющих им вырваться на свободу. Порядок – это составная часть чего-то хорошего, красивого. Беспорядок – это, напротив, что-то плохое, что-то свидетельствующее о возможности начала опасного процесса. А к такому явлению, как мы знаем, наше сознание относится очень настороженно.

4

Итак, стремление человека к красоте это, по сути, стремление занять наиболее защищённые, наиболее сильные позиции. Это логично. Но бывают непроизвольные влечения и стремления, не имеющие цели избежать действия каких-то нехороших сил или попасть под воздействие сил «хороших», но, тем не менее, весьма заметно влияющие на наше поведение. Процитируем французского писателя-моралиста Франсуа Ларошфуко: «Крушение всех надежд человека приятно и его друзьям, и недругам». А известная русская пословица гласит: «Пусть у меня сдохнет корова, лишь бы у соседа не было двух». То же самое отражено в немецкой пословице: «Самая чистая радость – смотреть, как горит дом соседа».

Откуда берётся такая аморальность в нашем мышлении? Какие информационные признаки мозг анализирует и какие силы порождают эти признаки? Кажется, что речь идёт просто о какой-то врождённой порочности человека, над которой можно только поехидничать. Но это не так. Просто в данном случае мы сталкиваемся с некоторыми издержками полезного, в целом, явления. Конкретно – с бессознательным анализом и оценкой определённых сил, во власти которых мы вольно или невольно находимся. Когда мозг «видит», что у окружающих дела идут лучше, чем у тебя, то это не может не настораживать: получается, что я не могу сделать чего-то такого, что делает другой. Любое негативное явление, даже если оно в данный момент не страшно само по себе, является информацией о возможном начале опасного процесса. И мозг не может не реагировать на это. А испытываемые при этом дискомфортные ощущения побуждают человека творчески поразмыслить над своими действиями и, соответственно, предпринять меры для исправления положения (явно полезное свойство психики). И наоборот: если у меня дела идут лучше, чем у других, то это не может не вызывать приятных ощущений. Вот тут и кроется упомянутая выше своеобразная издержка полезного в целом явления: человек радуется тому, что его положение прочнее, чем у некоторых, но это, в принципе, то же самое, что радоваться неудачам других. И очень часто видится лишь порочная сторона явления.

Правда, бывают и просто уловки для обмана сознания, суть которых сводится к принципу «не очень-то и хотелось». Такая особенность психики хорошо отражена в известной басне про лису и виноград. Многие очень охотно рассказывают о том, что они когда-то подавали большие надежды в области музыки (спорта, математики, физики), и если бы не бросили это занятие, то наверняка добились бы на этом поприще значительных успехов. Но вот почему-то бросили. Как-то не очень стремились стать знаменитостью. Правда, такие явления являются чем-то, скажем так, не очень загадочным. Но в любом случае очевидно, что стремление ощущать свою силу является самым мощным фактором, определяющим характер мышления человека. И напротив, как утверждал английский публицист и философ Томас Кардейль, «самое неприятное чувство – это чувство собственного бессилия». С таким утверждением трудно не согласиться. Причем, под понятием «сила» в данном случае надо понимать, конечно, не чисто физическую силу, а совокупность возможностей противостоять различным опасным факторам окружающего мира и, что не менее важно, самому влиять на ход событий. Другими словами, слово «сила» здесь имеет самый широкий смысл (ум, смекалка, способность выпутаться из любой ситуации, знания, богатство, полезные связи, престижная работа, высокий социальный статус и т.д.).

Человеческой психике невыносимо осознавать свою беспомощность, и если ничего нельзя изменить, то она воспринимает всё происходящее как что-то соответствующее собственным пожеланиям. (Подчеркнём: именно в случаях, когда ничего нельзя изменить, то есть когда чувство дискомфорта не может побудить к рациональным действиям, а может лишь доставлять бессмысленные мучения.) В частности, известен так называемый «стокгольмский синдром», когда заложники добровольно начинают помогать захватившим их террористам. Причём, не с целью усыпить их бдительность и попытаться спастись, а именно чтобы помочь им. (Иногда даже защищают их, когда они уже обезврежены.) Можно сказать, что сознание всегда ищет возможность воспринимать своё поведение как соответствующее принципу «делаю так, как считаю нужным». И люди, делающие именно то, что надо террористам, начинают совершенно искренне считать, что их действия – это результат свободного выбора. (Иначе говоря, ведут себя так, что сознание «не видит» информацию о слабости.)

***

Фактически, именно эту особенность психики отмечал Некрасов в своей знаменитой поэме, хотя формально говорил совсем о другом: «Люди холопского звания – / Сущие псы иногда: / Чем тяжелей наказания, / Тем им милей господа».

***

Очевидно, что и так называемая «всенародная любовь» к всякого рода тиранам тоже объясняется рассматриваемым нами явлением – ложной интерпретацией сознанием информации о собственном бессилии перед обстоятельствами. Другими словами, если нет никакой возможности противостоять насилию, то психика воспринимает такую ситуацию как результат собственного выбора.

5

И всё-таки рассмотренные примеры неоднозначности восприятия сознанием тех или иных воздействий достаточно просты, и всякого рода неясности здесь не слишком ярко выражены. В любом случае мотивация действий человека в целом понятна – это стремление обладать как можно большей силой, стремление сделать что-то такое, что укрепляет безопасность.

Но есть ситуации более запутанные, то есть ситуации, когда сознание человека испытывает ощущения, побуждающие его совершить действия, которые не только не повышают уровень его безопасности, а вроде бы, напротив, понижают. И если в такой ситуации человек, руководствуясь здравым смыслом, начнёт совершать рациональные поступки (действия, которые в понятиях сознания повышают уровень его безопасности), то он будет испытывать чувство сильнейшего дискомфорта, препятствующее совершить задуманное. То есть, человеку, фактически, иногда приходится поступать вопреки логике, да ещё, в ряде случаев, испытывать чувство гордости за содеянное.