— Никогда не знаешь, какой раз окажется последний, — заявила Мегги Хейлброн, когда Сара пожаловалась ей.
Мегги знала, о чем говорит. У нее были те же проблемы с Деннисом до тех пор, пока его не «украли инопланетяне».
— У меня еще хуже, — призналась она, опустив голову. — В то утро я отругала сына за грязные ботинки, и мы здорово поссорились. Очень тяжело знать, что последние твои слова, обращенные к малышу, были сказаны в сердцах.
Сара перестала думать о сыне, едва переступила порог лавочки. Древоточица ее напугала. Она представила себе, как балки и стены постепенно превращаются в труху. Ничто ей тогда не казалось более важным, чем прожорливые личинки, разъедающие дерево. Она хотела посоветоваться с Фостером, зная, что лавочник воспользуется случаем и сбудет ей дорогостоящий продукт, эффективность которого весьма сомнительна.
Именно в тот момент, когда она рассказывала о своих неприятностях лавочнику, все и произошло. Фостер пригласил ее в подсобку, чтобы показать бидоны с чудесным раствором. В лавке не осталось ни души. В этом не было ничего необычного, жители Хевен-Риджа не имели привычки рано утром ходить по магазинам. Сара приезжала именно в эти часы, чтобы ни с кем не встречаться.
Похитители именно этим и воспользовались.
«Им было бы гораздо труднее, будь на улице много народа, — повторяла себе молодая женщина. — Может быть, они испугались бы свидетелей? Но там… на пустой улице… кто мог их увидеть? Вне всякого сомнения, они даже не выходили из машины».
Как они смогли заставить Тимми подойти к ним?
— Похитители детей всегда используют одни и те же методы, — объяснял ей Колхаун, агент ФБР. — Выставляют зверушек в окнах машины, игрушки, лакомства. Но эффективнее все-таки животное: котенок, щенок. Достаточно спросить малыша: «Хочешь такого?» В качестве животных можно использовать маленьких обезьян, говорящих попугаев, что-нибудь в этом духе, вызывающее интерес и доверие у детей. А потом раз — и ребенок уже в машине. Платок с хлороформом — дело сделано. Вся операция, как было замечено, занимает обычно около минуты.
Тимми без сознания, машина трогается, клубы пыли закрывают ее лучше дымовой завесы, а потом никто не может назвать ни марки, ни цвета автомобиля.
Когда Сара вышла из магазина, Тимми уже исчез. Она подумала сначала, что он в одном из соседних домов, так как добрые дамы Хевен-Риджа частенько приглашали малыша полакомиться пирожными или выпить лимонада. Потом Сара напрасно звала сына, бегала по прилегающим улицам, теряя, таким образом, драгоценные минуты. А в это время машина с похитителями на всех парах неслась по проселочной дороге в сторону границы штата.
На крики Сары выскочил встревоженный Фостер, хозяин магазина, который вместе с ней стал дом за домом обходить соседей.
Никто ничего не видел.
Никто ничего не заметил.
Тимми испарился… как Деннис, сын Мегги Хейлброн, «унесенный инопланетянами».
Глава 18
Сара прижалась лбом к замерзшей решетке в надежде, что от прикосновения холодного металла пройдет мигрень. Когда боль стала мучительной, молодая женщина оторвалась от ограды и направилась к лесу. Она бродила три часа без остановки. Падая от усталости, Сара спустилась в подземный бункер, вырытый когда-то ее дедом. В бункере всегда было тепло, даже в пору самой лютой зимы, там она, счастливая, сворачивалась калачиком и лежала при свете керосиновой лампы. При мысли, что здесь ее никто никогда не найдет, Саре становилось неприятно, она сама не знала как следует — почему. Под землей она давала себе передышку; боль утихала; она могла наконец заснуть.
Странное течение мыслей привело ее в прошлое, в тот день, когда она узнала, что беременна.
Сара не осмеливалась сказать об этом Джейми. На самом деле она больше боялась реакции своего любовника, чем реакции семьи. Парадокс должен был бы привести ее к размышлениям над природой отношений, связывающих ее и Джейми Морисетта, но она все время откладывала этот экзамен. Девушки ее возраста расстаются просто.
— Любовные истории стираются так же быстро, как запись на дискете, — продолжала вещать Дженни, ее соседка по комнате. — Нужно перестать себе вдалбливать, что мужчины оставляют на нас свой след. Мое сердце восстанавливается после каждой истории, становится опять невинным, и в память неудача не заносится.