– Не ожидали, что я решусь?

– Да, не ожидал, – кивнул Николай Александрович, разглядывая эту женщину. С одной стороны, строгая одежда скрадывала всю ее красоту, если она под одеждой и имелась. С другой – пылающий взор привлекал, притягивал и дразнил.

Немного помедлив, Император распорядился принести чая и чего-нибудь сладкого. А потом взял у нее папку и начал пролистывать ее проект. Попутно задавая вопросы. Ничего особенного она не предложила. Ввести налог, на который покупать еду и раздавать ее бесплатно голодающим. Просто и изящно – как веслом по лицу. В общем, выглядело все это достаточно благоразумно и даже благородно, но Императора не устроило совершенно.

– Но почему?! – воскликнула, удивившись, Софья Владимировна.

– Дай человеку рыбу, и он будет сыт один день, научи его ловить рыбу, и он будет сыт всегда. Не слышали такую притчу?

– Нет, – честно ответила она. Да и откуда ей было знать китайский фольклор.

– Нельзя брать и просто так раздавать еду. Это не решит проблему, а только ее усугубит.

– Усугубит? Но как?

– Очень просто. Если ты что-то бесплатно даешь человеку один раз – это воспринимается с благодарностью. Два раза – с равнодушием. Три раза – как обязанность. И упаси тебя бог на четвертый раз этого не дать или попросить взамен денег. О! Станешь вором и мерзавцем! Ибо ты уже должен ему это.

– Не соглашусь, – нахмурившись и поджав губки, произнесла Софья Владимировна. – Вы слишком плохо думаете о людях.

– Я о них еще слишком хорошо сужу. Вы, Софья Владимировна, просто не читали отчетов о том, что творили крестьяне во время бунтов. Даже с теми, кто пытался им помочь. Вы, ежели почитаете, так и вообще в людей верить перестанете. Или начнете на каждом углу рассказывать всякое. Хм. Кто людям помогает, тот тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя. Ну или как-то так. Да-с. Но не нужно думать, что это какая-то особенность России. Нет. Такой же эффект наблюдался и во времена французской революции, да и вообще – всюду. Люди неблагодарны в основной своей массе. Случаются исключения, но редко и выборочно.

– Вы говорите страшные вещи…

– Обычные. Я бы даже сказал, самые заурядные. Впрочем, давайте вернемся к делу. Да, ваш план оказался совершенно никуда не годным. Но не отчаивайтесь. Давайте придумаем новый. Наброски, во всяком случае. А вы его уже развернете и проработаете. Согласны?

– Разумеется, – твердо произнесла Софья Владимировна.

Начали. Император накидывал идеи. Девушка их фиксировала. Что-то предлагала сама, что-то они сообща отбраковывали. Однако в целом за несколько часов удалось получить довольно любопытный список мер и решений.

Начали с главного – с денег. Николай Александрович предложил учредить Императорский фонд взаимопомощи, в который агрегировать все поступающие средства. И от пожертвований, и от ряда тематических лотерей, и от благотворительных публичных мероприятий, и от бюджетов как собственно имперского, так и региональных.

На вырученные средства фонд должен был развернуть по стране сеть продовольственных складов, куда скупать продовольствие по самым выгодным и благодатным ценам. Освобождения от налогов не было, чтобы не создавать путаницы, а вот таможенные пошлины фонд мог не платить при покупке продовольствия.

Бесплатно раздавать Император ничего не планировал. Цель заключалась в том, чтобы дать голодающим людям помочь себе самим. Для чего по каждой губернии должен был иметься план на ближайшие пять лет разного рода общественных работ: сооружение дорог местного значения, небольших мостов, лесопосадок и прочего. То есть труд должен быть общественно значимым и полезным в целом, но не требующим большой квалификации.

Голод в условиях Российской империи проходил всегда по одному и тому же сценарию. Где-то к маю-июню становилось ясно – не задался год. В ноябре-декабре потихоньку начинался голодный период, который достигал пика к концу весны – началу лета следующего года. То есть, если не тупить, можно было вполне оперативно маневрировать продовольствием, давая людям своим трудом спасти свое положение. А заодно и инфраструктуру территории немного улучшить.

Кроме того, силами фонда планировалось развернуть сеть МТС – машинно-тракторных станций. Конечно, тракторов в современном понимании этого слова еще не было, как и дизельных двигателей. Зато имелись паровые трактора в самых различных вариантах и конфигурациях. И если в России их можно было перечесть по пальцам, то в Великобритании, Франции и США они являлись ходовым товаром. И не только они. Например, уже целых шесть компаний производили зерноуборочные комбайны. Да, тягаемые тракторами, как прицеп. Но все же. Упряжная же сельскохозяйственная техника так и вообще выпускалась и применялась массово широкой номенклатурой. Но где-то там, за пределами России. А значит что? Правильно. Это нужно было как-то исправлять.