Рядом с великим князем Михаилом, по его правую руку, сидит еще один Великий князь, Александр Михайлович, по прозвищу Сандро. Вот он-то как раз довольно сильно сдал и осунулся, и уже не демонстрировал былой самоуверенности и апломба. Все дело в том, что с подачи господина Одинцова и при поддержке брата Михаила Ольга уже объяснила красавчику Сандро, что будет использовать его таланты только в тех сферах, в которых его коммерческие интересы не помешают государственным интересам Российской империи. Например, это будет возможно в ходе предстоящей индустриализации. И денежки, полученные за лесную концессию на реке Ялу (порядка около двух миллионов рублей золотом) придется вложить не в крымское имение, а во что-нибудь полезное – например, в создание моторостроительного завода. А иначе этот вопрос начнет копать СИБ, которая может докопаться до такого, что любезному Сандро небо с овчинку покажется. Так что вселенская скорбь, которая сейчас отражается на лице этого высокородного гешефтмахера – она, скорее всего, как раз по тем двум миллионам, а так же по еще не случившимся мутным сделкам, которые ему уже не дадут провернуть.

В начальную часть своего царствования, в переходной период от старых порядков к новым, будущая императрица Ольга собиралась предоставлять возможность проворовавшимся высокопоставленным лицам исправлять свою карму путем вложения наворованного в промышленные и инфраструктурные проекты, важные для России. Кстати, контрибуция, которую предстояло взыскать с Японской империи по итогам проигранной войны (или же плата за беспокойство), должна была составить астрономические семьдесят миллионов золотых рублей, и на этом фоне два миллиона Сандро как-то скромно терялись. Но этой огромной денежной массой (около четырех миллиардов долларов на современные деньги) еще требовалось было грамотно управлять, чтобы, будучи правильно вложенными, они вызвали не только бурный рост российской промышленности, но и привели бы к качественно иному уровню наполнения государственной казны.

Требуется, чтобы доходы империи пополнялись не содранными вместе со шкурой выкупными платежами и пьяными деньгами, а прибылью от продажи товаров во всех ценовых сегментах – от доступных каждому крестьянину орудий труда до усыпанных бриллиантами предметов из категории люкс, на которые так падки скороспелые нувориши и блестящие аристократы. Тем более что и бриллианты в Российской империи тоже могут быть собственного производства, безо всякой голландской компании де Бирс. Но главная задача в этом деле – сделать так, чтобы обороноспособность Империи обеспечивалась усилиями ее собственной промышленности. Точка! И часть этой задачи предполагается возложить на плечи опытного управленца Великого князя Александра Михайловича. Заработать на этом тоже можно, но по сравнению с лесными концессиями это, конечно, мизер.

С другой стороны от Ольги, по ее левую руку сидит ее наставник и учитель Павел Павлович Одинцов, будущий Великий Канцлер Империи, которого некоторые еще называли главным демоном, а некоторые Политиком Пришельцев. Это именно он поставил перед собой задачу превратить неопытную стеснительную девчонку в будущую железную императрицу, и теперь шаг за шагом шел к этой цели. Каждый ее жест, поворот головы, случайное, казалось бы, слово, вызывали в нем законную гордость – моя же школа. А уж когда Ольга осаживала разошедшегося Сандро, он слушал ее голос будто соловьиную песню. Так с этими зажравшимися жирными котами и надо, а то, при слабом-то императоре Николае, обнаглели сверх всякой меры.

Рядом с Одинцовым сидит капитан первого ранга Карпенко, командующий отрядом кораблей из будущего, которому Николай все никак не решался дать за премногие великие дела звание контр-адмирала. Один только японский флот адмирала Того, утопленный в виду Порт-Артура в ходе лихой «кавалерийской» атаки, чего стоит! Банальное же дело – наградить человека по заслугам; но нет, прочее сообщество из капитанов первого ранга и адмиралов возмутится[10] – как это выскочке орлов на погоны? А посему поздравлять с новым званием этого незаурядного флотоводца будет уже будущая императрица Ольга. Хорошо хоть неудобовспоминаемый Вирен отошел в небытие, разорванный на куски японским фугасом. Вот уж кто был самым яростным ненавистником порядков, царящих в отряде у Карпенко, и кто с хрипом и пеной у рта доказывал, что они совершенно уничтожают дисциплину на флоте и снижают его боевую ценность. Теперь покалеченный «Баян» отведен во Владивостокский док и командование над ним принял кавторанг Эссен с лихого «Новика».

– Итак, господа, – произнес Одинцов, когда все вышеназванные оказались на своих местах, – Япония признала свое поражение и подписала прелиминарный мирный договор на наших условиях. Война окончена – мы победили! При этом англичане, уже один раз побитые у Эллиотов, ведут себя ниже воды, тише травы, и вообще делают вид, что никакого вице-адмирала Ноэля и никакой такой эскадры с китайской станции в составе их флота никогда не существовало. А французы и германцы наперегонки строят нам умильные слащавые улыбки и принимают услужливые позы; но видно, что все их дружелюбие насквозь фальшиво – так же, как и монета в семнадцать копеек… И в то же время понятно, что теперь основные события будут происходить на главной сцене мирового драматического театра, то есть, выражаясь военным языком, на Европейско-Атлантическом ТВД. Кто хочет высказаться по этому поводу?

– Я думаю, – сказал каперанг Карпенко, – что Тихоокеанский регион мы успокоили надолго. Япония разбита и, как я надеюсь, изменила политический вектор на противоположный, а своими руками ни одна из европейских держав с нами воевать не будет. Вон, англичане попробовали по-тихому нагадить, так до сих пор от последствий отойти не могут. Нет, я, конечно, понимаю, что у британского короля еще много третьесортных броненосцев, построенных по принципу «числом поболее, ценою подешевле», но даже ими Британское Адмиралтейство больше не будет разбрасываться с такой легкостью. На носу европейская война с непредсказуемым набором союзников и противников. В таких условиях у джентльменов на счету будет каждый корабль линии…

– К вашему сведению, Сергей Сергеевич, – с усмешкой произнес господин Одинцов, – совсем недавно бывший первый лорд Британского Адмиралтейства – тот самый, что санкционировал авантюру адмирала Ноэля – чтобы избежать разбирательства, пустил себе пулю в висок, и теперь на его месте сидит небезызвестный вам адмирал Фишер…

– Адмирал Фишер – это хорошо, Павел Павлович, – кивнул каперанг Карпенко, – он умный, а значит, примерно понятно, чего от него можно ожидать. К тому же этот человек – апологет многобашенных линкоров-дредноутов, а следовательно, в самом ближайшем времени нас ожидает дредноутная гонка, что тоже весьма неплохо.

– Так чего же в этом такого неплохого, Сергей Сергеевич? – не понял Великий князь Александр Михайлович, – у России же совершенно нет средств на то, чтобы вступать в подобное соревнование. Насколько я помню ваши же данные, каждый из таких дредноутов типа «Севастополь» обходился нашей казне в тридцать миллионов золотых рубликов, впятеро дороже нынешних эскадренных броненосцев…

– Ну и что, – равнодушно пожал плечами Карпенко, – деньги на корабли потратили, но в бой их ни разу не выпустили, так что все четыре «Севастополя» так и простояли в Гельсингфорсе до самого конца без единого выстрела по врагу. И вообще – а нам оно надо? Быстроходные дальние крейсера-прерыватели торговли, подводные лодки, минные заградители, эсминцы и торпедные катера для обороны побережья, а также береговая авиация – вот оно, наше все. При этом дальние крейсера и подводные лодки следует базировать не в Балтике или Черном море, где им будет тесно как крокодилу в ванной, а в незамерзающей арктической военной гавани, которую как можно скорее следует построить на Мурмане в Кольской губе, разукомплектовав ради такой цели абсолютно бессмысленную с военной точки зрения базу в Либаве, которая и построена к тому же в крайне неудачном месте, где после каждого шторма рейд заносит песком и земснаряды не успевают его прочищать.

– Но все же, Сергей Сергеевич, – встопорщился Александр Михайлович, – если Британия, Франция и Германия будут строить дредноуты, то и России тоже не гоже отставать, иначе непоправимый ущерб понесет престиж нашего государства, если не случится чего-нибудь похуже…

– Дредноуты, вы говорите… – вздохнул Карпенко, – если Британия, Франция и Германия дружно начнут прыгать с крыши, вы что, тоже прыгнете вслед за ними? Я понимаю, что мощь крупных артиллерийских кораблей завораживает, но и только. К тому моменту, когда для Российской империи придет время сразиться за доминирование на морях, в ходу будут уже другие игрушки, а дредноуты первых поколений превратятся в лучшем случае в музейные экспонаты… Вы же помните, что случилось с броненосцами адмирала Того после того, как они были атакованы нашими самоходными минами. Окажись на их месте «Дредноут» и компания – эффект был бы тот же, разве что тонули бы те кораблики несколько дольше.

Немного помолчав, Карпенко добавил:

– Единственное место, где стоит строить крупные артиллерийские корабли с тяжелой артиллерией, так это Черное море, при этом имея в виду для начала задачу сокрушения тяжелыми снарядами береговых укреплений Босфора, а потом – захват и оборону Дарданелл. Но все следует сделать как у японцев на этот раз. Едва все корабли заказанной серии построены, приняты в казну и освоены командами, как сразу, не откладывая ни на минуту, начинается война с Турцией за Босфор и Дарданеллы. А иначе зачем вколачивать в столь дорогие игрушки немереное количество золотых рублей, которых, как вы сами сказали, у нас не так уж и много?

– Господа, – негромко, но очень веско произнесла Великая княгиня Ольга, – вам не кажется, что вы слишком сильно увлеклись военно-морской темой в ущерб остальному? Я могу вам обещать, что перед тем как принимать решение по столь важным вопросам, я еще не один раз посоветуюсь – в том числе и с присутствующими в этом зале особами. А теперь ответьте на мой вопрос. Сергей Сергеевич, считаете ли вы нужным перебазировать часть Тихоокеанской эскадры на Балтику, и если да, то какие корабли следует туда переводить?

– В первую очередь, Ваше императорское высочество, – подчеркнуто официально ответил Карпенко, – в европейские воды следовало бы перебросить наши подводные лодки, которым тут не место. В случае необходимости тот же «Иркутск» покроет матом всю Европу хоть прямо от кронштадтского причала. Дальности хватит. Из местных кораблей на ту же Балтику можно отправить «Цесаревича» с «Ретвизаном». Вкупе с достроенными «Бородинцами» они составят там серьезную группировку, которая, обороняясь на минно-артиллерийской позиции при поддержке эсминцев, торпедных катеров и подводных лодок, будет способна перекрыть дорогу к Петербургу хоть британскому, хоть германскому флоту. «Варяга», несомненно, стоит поднять и вернуть в строй, но отправлять их с «Аскольдом» в Европу считаю излишним. Во-первых – база на Мурмане для базирования кораблей подобного класса будет готова далеко не завтра, а во-вторых – им и здесь, на Тихом океане, вполне хватит работы по специальности. Остальные корабли Тихоокеанской эскадры вообще не стоят упоминания из-за их стремительно нарастающего морального устаревания. Такова уж их судьба – идти на разделку, не выработав и четверти расчетного срока службы, ибо архаическую форму корпуса с дурацким тараном-шпироном и паровые машины тройного расширения не устранить никакими модернизациями. Проще построить новый корабль.

– Благодарю вас, Сергей Сергеевич… – Благосклонно кивнула Великая княгиня, после чего чуть обернувшись назад и подняв глаза вверх, спросила: – А вы что скажете, господин полковник?

– После разгрома Японии, – ответил стоящий за спиной будущей императрицы Новиков, – оставшимся тут, в Манчжурии, войскам останется только гонять хунхузов, а нынешняя группировка для такой задачи избыточна. В то же время главной проблемой русской армии на данном этапе является не только дурное управление людьми наподобие Куропаткина, но и полное отсутствие боевого опыта. В то же время у частей, что дрались с японцами у Тюречена, очищали от них Корею, во втором эшелоне высаживались на Цусиме, такой опыт имеется, причем в предостаточном количестве. Те части, которые прошли через все это, выстояли и победили, уже совсем не похожи на самих себя прежних полугодовой давности.

– В первую очередь, – сказала Великая княгиня, – такой боевой опыт, господин полковник, имеется у вашей бригады морской пехоты.