Пришлось, кряхтя и сопя, вспоминать уроки физкультуры и кувыркаться назад через плечо. Оказавшись с другой стороны стола, я изготовился спасаться бегством, но недооценил прыть и мотивацию противницы. Анна прыгнула на стол, схватила за шиворот и излюбленным приемом швырнула на пол, только в этот раз целилась не в длину, а в высоту, благодаря чему я приземлился из-под самого потолка.

Довольно высокого, скажу я вам, в два человеческих роста, и падение плашмя выбило не только весь воздух из легких, но и всякое желание сопротивляться. И если бы не дальнейшие действия спутницы, я бы, скорее всего, согласился на достойную ничью, вот только мне уготовили иную судьбу. Девушка схватила за волосы, приподняла и встряхнула так, что искры брызнули из глаз. После чего склонилась надо лицом и прошипела:

— Падай на брюхо, песик. И проси пощады — тогда, быть может, я избавлю тебя от страданий.

Если бы предложила просто извиниться и соблюдать субординацию, я бы еще подумал. А так никаким песиком никто становиться не собирался, несмотря на кажущуюся безвыходность ситуации. Но хозяин этажа очень любил серебро — о чем я уже упоминал — и его пресс-папье представляло собой полновесный слиток с увесистой мраморной рукояткой. Мы скинули эту прелесть со стола еще в самом начале драки, и прямо сейчас она лежала рядом с моей рукой. И пока принцесса самозабвенно таращилась мне в глаза в ожидании мольбы и смиренности, я покрепче взялся за пресс и наотмашь припечатал в челюсть, точно кастетом.

И теперь-то могучее создание повело себя именно так как выглядело — как хрупкая, измотанная и уставшая девушка. И коронный крюк, пусть и не из самого удобного положения, оттолкнул ее и усадил на задницу. И пока соперница ошалело мотала головой, пытаясь сосчитать все носящиеся перед носом звездочки, я рысью метнулся к сейфу и отпер замок.

И то, что ожидало внутри, вызвало эффект не хуже, чем от хука в бороду. Предо мной стоял деревянный манекен, облаченный в длинный черный плащ с золотым руническим шитьем на полах, манжетах и вороте. Голову украшала широкополая шляпа с высокой тульей — тоже вся в блестящих узорах. Через грудь крест-накрест лежали патронташи с прототипами унитарных патронов, значительно опередивших свое время. И на каждой свинцовой пуле виднелась изысканная гравировка. На поясе висели пистолеты с точно такими же символами, как на револьвере в усадьбе кровавого помещика. А на согнутых в локтях руках покоился карабин с барабанным магазином — тоже весь в драгоценных знаках и полностью готовый к бою с упырями. А табличка из слоновой кости под ним гласила:

«Снаряжение графа Дракулы — величайшего охотника на вампиров».

— Джек-пот… — я взял винтовку с видом археолога, нашедшего Святой Грааль, и обернулся, желая показать трофей подруге. Однако та восприняла жест по-своему, вскинула подбородок и надменно усмехнулась.

— Ну, давай, — развела руки в стороны и выпятила грудь. — Стреляй. Ты же этого хочешь?

— Все, хватит, — опустил ствол. — А то доиграемся.

— Здесь все началось, — Анна выпустила когти и двинулась прямо на меня, сверля исподлобья зверским взором. — Здесь все закончится.

— Господи, ты как ребенок…

— Давай! — принцесса прыжком преодолела разделяющие нас метры, вцепилась в горло и прижала к бронированной двери. При том нажим был такой, что дыхание вмиг перехватило, а голова пошла кругом. — Или ты, или я…

Она схватила карабин за ствол и приставила к своему животу — длина оружия позволила бы мне без труда спустить скобу.

— Успокойся, — прохрипел в ответ, разумно предполагая, что это всего лишь очередная проверка.

Но когда на веках девушки заблестели слезы, а мои ноги заплясали в мелкой судороге, я понял, что все гораздо серьезнее.

— Клянусь кровью матери — я не отступлюсь.

— Твое право, — пробормотал, постепенно погружаясь в сон — вполне вероятно, вечный. — Но и я не отступлю тоже.

— Тогда ты умрешь.

— Тогда ты проиграешь.