Я едва удержался, чтобы не врезать самому себе по голове. Хватит! О деле думай, а то если сейчас штаны лопнут — будет... громко.
Кристина повесила ещё прохладное после улицы платье, оно скользнуло по моему лицу. Через пару секунд дверца закрылась. Выдвинулся ящик комода — наверное, Кристина достала ночную рубашку. Вскоре опять скрипнула кровать.
Я сидел и слушал дыхание Кристины. Спустя пять минут оно стало спокойным, размеренным. Я подождал ещё минут двадцать — чтобы, по моим прикидкам, наступила фаза глубокого сна. Потом начал медленно подниматься.
Что-то стукнуло по лбу. Я замер. Потом сообразил, что это «что-то» лежит в кармане платья. Запустил руку в карман и выудил... пудреницу. Первым позывом было вернуть её обратно, но что-то меня насторожило. И в ту же секунду я понял, что.
Вес! Выглядела пудреница вполне обычно — квадратная серебряная коробочка со скругленными углами, но мне отчего-то казалось, что дамские аксессуары не должны быть такими тяжёлыми. Я открыл коробочку. И не зря: пудры внутри не было. Я вообще с трудом поверил в то, что вижу.
Сверху было зеркальце, как полагается. А внизу — ... клавиатура. Крошечная такая клавиатурка со всеми буквами алфавита.
Я провёл по ним пальцем и понял, что не совсем прав. Буквы были, а вот клавиатуры как таковой — не было. Просто вычерченные на твёрдом пластике буквы. Но сходство было уж чересчур очевидным.
Нет, подруга, вот это я у тебя изыму. Будем считать, что потеряла, пока шаталась невесть где среди ночи. Может, конечно, это просто безделица. А может, и нет — разберёмся.
Спрятав «пудреницу» в карман, я тихонько выбрался из шкафа. На цыпочках (ботинки оставил у себя, наверху) подошёл к кровати. В окно заглянула луна, и я поневоле залюбовался спящей Кристиной. Во сне её лицо не выражало ни злости, ни надменности. К тому же она уже успела сбросить одеяло, так что и помимо лица было, на что посмотреть.
Н-да... Хорошо, что скоро конец недели. Надо будет в обязательном порядке навестить Клавдию. Я, чёрт подери, соскучился!
А теперь — время для самого сложного. Сквозь потолок я пройти не сумею, значит, остаётся та самая стена. Возле которой, к слову, стоит кровать... Но тут уж деваться некуда. Я чиркнул спичкой, перегнулся через Кристину и, положив руку на стену, быстро прочитал заклинание. Кристина во сне заворчала, видимо, учуяв запах горящей спички.
Рука провалилась сквозь стену. Я был к этому готов и прыгнул точно в это мгновение. Миг — и покатился по лестничной площадке.
Выдохнул, глядя в потолок. Уф-ф. Осталась ерунда — вернуться к себе на этаж. Теперь максимум, чем я рискую — получить устный нагоняй за то, что вышел из комнаты в неурочное время.
А вышел, кстати, удачно. Много интересного узнал. Например, какого цвета нижнее бельё предпочитают чёрные магессы. Ну, то есть, одна конкретная магесса...
«Пудреницу» я спрятал во внутреннем кармане кителя, более надёжного тайника придумать не смог. Пусть постоянно будет при мне. Встречусь с дедом — отдам ему, надеюсь, разберётся, что за чертовщина такая. А у меня пока хватало других дел. Расписание занятий в Академии было составлено так, чтобы у курсантов, боже упаси, не оставалось ни одной свободной минуты.
Поднимали нас в семь утра, после обязательной зарядки и завтрака начинались «классы». Потом — двухчасовой обеденный перерыв и прогулка, после перерыва — снова классы. После классов — опять обязательная прогулка, выполнение домашних заданий и так называемое вечернее занятие — спортивное или танцы. В десять часов — отбой.
Я напрасно опасался кровавых столкновений между белыми и чёрными магами. Академическое начальство не зря ело свой хлеб. Времени и сил на неуставные выяснения отношений у нас попросту не оставалось.
В обеденный перерыв, перед прогулкой, я забежал в жилой корпус, чтобы накинуть шинель — дни становились всё холоднее.
— Господин Барятинский! — окликнул меня наставник.
Я обернулся. Увидел, что в руке он держит конверт.