— Здравая мысль, — оценил полицейский. — Я сейчас ему позвоню.
— А я тогда в «Светлану» поехал. Надо там комнату снять и вещи завезти, — протараторил я, пока он ещё не отключился.
— Хорошо, — бросил полицейский и на этом наш диалог закончился.
Я засунул мобильник в карман, потом насыпал Флинту ещё корма, после чего спустился на первый этаж, взяв с собой меч и сумку с вещами. Ну а выйдя из подъезда, я всё это сложил в багажник «приоры» и поехал к окраине города, ориентируясь по навигатору. Раньше я не был в этой части Грязьгорода, поэтому даже приблизительно не знал, где кафе «Светлана». Кстати, оно оказалось даже не в черте города, а чуть дальше. Мне пришлось ехать до кафе по убитой дороге, которую будто немецкие танки перепахали. И ещё я по пути обратил внимание на трёхэтажное серое здание, спрятавшееся за высоким забором с колючей проволокой. Нет, это был не Форт-Нокс, а вполне обычная тюрьма. Тут-то я и понял, что она и есть градообразующее предприятие.
Последняя мысль позабавила меня, и я даже испустил короткий смешок, а потом поморщился, когда увидел «Светлану». Это была типичная придорожная кафешка, где на первом этаже можно было покушать, а на втором — вздремнуть. Возле неё располагалась довольно большая стоянка, где скучали три фуры. Я поставил возле них автомобиль, а затем зашёл внутрь, почувствовав аромат шашлыков. Дальше мне предстояло проговорить с усатым администратором, который радостно сдал мне комнату на целую неделю. Я оплатил её, а потом и заселился, мрачно взирая на оклеенные дешёвыми обоями стены. Зато тут была мягкая кровать с чистым бельём, плазма, два стула, стол и истёртый ковёр на полу. И, конечно же, уютом тут и не пахло. Но всё равно сойдёт на какое-то время.
Я закинул свою сумку под кровать, а потом услышал, как заголосил мой мобильник. Вытащил его из кармана и увидел незнакомый номер. Хм, кто бы это мог быть?
— Алло, — ровно произнёс я, ответив на вызов.
— Роб, вы меня не знаете. Я бабушка Веры, — вылетел из мобильника приятный женский голос, в котором чувствовались прожитые годы и серьёзная озабоченность.
— Здравствуйте. Я вас слушаю, — проговорил я, предчувствуя, что ничем хорошим такой звонок не обернётся…
Глава 9
Моё чутьё меня не обмануло. Диалог с бабушкой Веры вышел довольно тяжёлым и не самым приятным. Оказывается, её внучка уже пару дней находится в депрессии, а недавно пришла домой с расцарапанным лицом. И бабушка вот такое состояние Веры связывает со мной, греша на то, что я бессовестно поступил с её внучкой. Дескать, давал какие-то намёки на близкие отношения, а потом слился. Меня её спич весьма изумил, но я не стал отбрёхиваться, а пообещал, что поговорю с Верой и попробую ей помочь.
На этом наша беседа закончилась, а затем я позвонил Вере, но та не ответила. Мне пришлось ехать к ней домой, по пути прочитав сообщение, пришедшее от Козлова. Он написал, что Петя в деле и через час надо уже выдвигаться. Я в ответ набрал пару строк, которые повествовали о том, чтобы сержант заехал за мной в кафе. Тот согласился.
К этому моменту я уже подъехал к дому Веры. Вышел из машины и поднялся на её этаж, где постучал в дверь. Мне никто её не открыл, хотя из коридорчика пару секунд назад доносились шаркающие звуки. Похоже, девушка стоит с той стороны и не хочет открывать. Ведь я точно знал от её бабушки, что она сейчас дома.
Тогда я покашлял в кулак и хрипло произнёс, чувствуя витающий в воздухе тяжёлый, подъездный аромат:
— Вера, нам надо поговорить. Я могу тебе помочь. — Та не откликалась. — Вера, ты же разумная девушка, вот какого хрена ты играешь в истеричку? — Она опять промолчала, хотя явно всё слышала, и тогда мне пришлось пойти на хитрость. — Вера, я с Машкой поругался. Надо кому-то душу излить. Так она меня уже забодала.
Наконец-то в двери щёлкнул замок — и она отворилась, явив моему взору Верку в лёгком халатике, почти не закрывающем грудь.
Девушка сонно пропела, закрывая зевок узкой ладошкой:
— Привет, Роб. А ты давно тут? Только сейчас тебя услышала. Постучать не мог?
— Стучал, — пробурчал я, отдавай ей должное как актрисе.
— А я не слышала. Дремала, — проговорила она, сладко потянувшись, из-за чего ткань халата облепила грудь. — Ты чего пришёл-то?