— И, барон? — уже выходя из помещения, промолвил волшебник. — По возможности, доставьте их живыми. И помните! Этот волшебник, Шеймус, с его головы не должно пасть и волоска.
С хлопком дверей комната опустела. Остался лишь он — барон Фридрих Ханс Каствуд и его мысли, что ныне были сосредоточенны отнюдь не на архимаге Шеймусе.
«Чёрный клинок… то чудовище! Я помню, как ты убивал моих людей и жёг мою деревню! Я помню, как твой клинок ревел в воздухе! Помню, как ты раздробил мне череп! Я всё помню! И всё же… мы оба живы. Ни это ли знак?»
Тусклый свет угасающих факелов освещал отдельные уголки комнаты. Огонь чуть слышно потрескивал, становясь единственной симфонией среди пустой темноты. Раздался скрип металла в дальней, наполненной темнотой части зала. Тьма приобрела форму и сгустилась, явив едва различимые очертания тела. Две сияющих точки, словно два пламенных огонька воссияли среди той темноты.
— Я… иду… за тобой!
— Дождь начинается! — себе под нос пробубнил экипированный в походный доспех и чёрное сюрко с символом красного креста солдат. — Куда это капитан решил на ночь глядя?
— Да, ёк его знает! Команда была? Была. Нужно собираться. Вот только зачем нас так много? Может, идём разбойников ловить? — немного подумав, ответил его соратник, по своему виду точь в точь похожий на собеседника и всех окружавших его солдат.
— Нет! Точно не разбойников. Барон лично с нами едет. Карету видишь?
— Да ну?! Он сколько из своего замка не выходит? Месяц? Полгода? Год? Или больше?
— Иногда выезжает, — вмешался третий. — Но редко… очень редко. Тобинкс говорил, он изменился внешне. Всё этот маг проклятый! Говорю вам, завладел он нашим бароном! Околдовал, мерзавец! Недаром нас во двор замка не пускают.
Отряд бойцов расположился внутри периметра внешних стен, где разместились тренировочные площадки, казармы, склады продовольствия и хижины слуг. С недавних пор усадьба барона Каствуда перестала походить на уютный уголок, отделённый от внешнего мира стеной и превратилась в настоящий тренировочный лагерь, чья защита была сравнима с гарнизонами небольших фортов. Внутренний периметр стен, где располагался замковый особняк дома «Трас» и набор небольших построек, оказался отделён от прочей территории усадьбы высокой стеной, доступ за которую имели лишь доверенные лица барона и офицеры ордена «Кровового Креста». Даже старая часовня на окраине усадьбы была отреставрирована в несколько ином виде, а символ солнечного креста на её вершине занял крест иной — симметричный, алый.
— Смирно! — послышалась команда от латника, чей образ отличался от подчинённых качеством доспеха и куда более колоритным внешним видом. В его случае объёмный красный крест был выгравирован прямиком на стали лат, а сталь клинка питала магия. — Мы отправляемся на север. Наша цель — забрать груз и доставить домой. Барон Каствуд лично отправляется с нами! Воины первой и второй баталии составят авангард. Охраняем карету, как зеницу ока! Бойцы из шестой баталии под началом капрала Са́рктура обеспечат нам прикрытие. Капрал А́ндрес и третья баталия остаются в поместье. Все меня поняли?
— Так точно! — хором ответили имперские солдаты, ныне входящие в круг оруженосцев «Красного Креста».
— Готовность три минуты! — воскликнул офицер и затерялся среди подобных ему воинов в чёрных латах.
— Капрал Сарктур, — послышался возмущённый голос одного из нынешних оруженосцев шестого взвода. — Я что-то не понял. Он хочет, чтобы мы отправлялись на вылазку с этими? Да где ж такое видано?! Ночь. Через лес!
— Похоже, что-то стряслось, если мы вдруг понадобились барону, — голос Павла Сарктура был на удивление спокоен, а под сталью шлема даже проступила короткая улыбка. — Готовь снаряжение, Сми́терс. Пора, наконец, вспомнить, что такое настоящая служба.
Разделял ли рядовой энтузиазм командира? Очевидно, нет. Но, как и подобает дисциплинированному имперскому солдату, рядовой Сэймур Смитерс и ещё дюжина бойцов под предводительством капрала Павла Сарктура приготовили снаряжение и выстроились у врат, поравнявшись с отрядами «старших соратников». За годы службы Павел успел насмотреться на фальшивых имперских командиров, улыбающихся в глаза, отправляя своих бойцов на верную смерть, успел насмотреться и на паникующих детей чиновников, что понятия не имели о военном ремесле, но собиравших военные звания и регалии. Павел знал, что воины «Кровавого Креста», как бы к ним не относился он сам, были закалёнными воителями, избранными самим бароном — человеком, что не раз продемонстрировал своё мужество и умения. Человеком, что некогда поднялся с армейских низов, а когда пришёл час — встал плечом к плечу с самим Павлом у пылающих улиц Вероны.
Плюс ко всему, членство в ордене даже в статусе брата-оруженосца приносило солидное по армейским меркам жалование.
Ворота высотой более четырёх с половиной метров издали протяжный скрип. Отряд имперских солдат под предводительством барона Каствуда пошагал вперёд, покидая пределы резиденции дома «Трас».
На улице стояла глубокая ночь. Повсюду слышались звуки ночных обитателей леса. В этот вечер луна не радовала глаз успокаивающим сиянием, ибо скрылась в глубине наплывших туч. С неба непрерывно сыпались маленькие капельки влаги, оседая на листьях, траве и одежде. Деревенский мужик, что явился с донесением, сидел поверх кареты рядом с извозчиком. Казалось бы, впервые в своей жизни этот человек оказался в военном походе, да ещё и на столь престижном месте, защищённый и играющий важную роль проводника. Однако тяжёлые вздохи и срежет металлических пластин, доносившийся из недр повозки не позволяли человеку в полной мере отдаться моменту, наполняя его душу страхом.