– Это моя музыка.

– Ты показывал кому-то? Давал ноты?

– Гене сыграл. Но я не давал ноты. И Гена мой друг, он не стал бы… Хотя, у него с фугой не ладилось… Нет, он ни за что не стал бы так поступать!

– Я не знаю, что и думать, Илья. И что делать, не знаю. Два студента не имеют права сдавать одну и ту же фугу.

– Это я написал! Я!

– Он принес мне ее вчера.

– Когда именно?

– Днем.

Закрыл глаза. Плотно закрыл глаза. Это сон? Открою глаза и проснусь?

Нет, это не сон.

Фугу я дописал вечером. Я точно помню. Когда уходил из консерватории, было уже темно. А кто-то сдал мою фугу днем. Фугу, которую я закончил писать вечером.

– Как его зовут? – чужим голосом проговорил я.

– Ой, он не подписал листок. Но имя говорил. Погоди, дай-ка вспомнить… Погоди-ка. М-м-м. Кажется, он назвался Костей.

– Как?

– Костя. Послушай, Илья, я знаю, какой ты. Ты сознательный юноша, ответственный, врать не будешь. Поэтому давай сюда свою фугу. Я зачту.

Юрий Васильевич вытащил у меня их рук ноты.

– Костя? – запоздало переспросил я.

– Кажется, да. Вы знакомы?

– Кажется, да.

«Сыграем в четыре руки?» Ах ты сволочь.