Влияние итальянского искусства не замедлило отразиться и на Германии; венецианские, флорентийские и миланские образцы вдохновляли оружейников Нюрнберга, а знаменитые кинжалы Сиены служили лучшими образцами.

Парадная шпага коллекции музея Клюни принадлежит, без сомнения, работе немецкого мастера, но в общем имеет итальянский характер.

Плоская, с извилистым контуром, головка рукояти покрыта ветвями и листьями и сделана из позолоченной бронзы. Лентообразные дужки, несколько изогнутые в противоположных направлениях, завертываются на концах и начинаются от щитка, спускающегося тонким острием на наконечник клинка. Вся крестовина из стали украшена изящной чеканкой и покрыта листовым золотом.

На украшенном гравировкой и позолотой основании клинка находится изображение Юдифи, гербы и начальные буквы дворянской фамилии Нюрнберга, баронов Крессенштейнов, одному из которых, бывшему губернатором Нюрнберга в продолжение первых годов XVI века, она принадлежала. Две подобные же шпаги, с бронзовой головкой и стальной крестовиной, находятся одна в Императорском Эрмитаже, а другая — в коллекции Амбраса (Ambras).

В конце XV и начале XVI века повсеместной славой пользовались толедские клинки, с которыми могли лишь поспорить изделия оружейников Пассау и Золингена. Оружейники Пассау гордятся тем, что один из них, Георг Сарингенклее, получил в начале XIV века от императора Карла IV герб для всей корпорации, изображающий два скрещивающихся меча. На свои клинки они клали клеймо, изображающее волка, подобно тому, как знаменитый толедский espadero (шпажник) Юлиан дель Рей отмечал свои произведения маленькой собакой (perillo). Но очень возможно, что эти два изображения совершенно сходны и составляют одно и то же клеймо и что легенда о Юлиане дель Рее требует еще серьезной проверки.

Он был испанский мавр и, как надо предполагать, оружейник последнего короля Боабдила; ему приписывают несколько прекрасных испано-мавританских шпаг, прозванных alfanges, образчики которых имеются у маркиза de Villaresa, в Armeria real de Madrid, в Кабинете медалей в Париже, причем каждый из этих образчиков считается шпагой последнего маврского короля Испании (1492). Эдуард де Бомон думает, что Юлиан дель Рей стал помещать клеймо в виде маленькой собаки около 1491 г., затем, по изгнании Боабдила, он перешел в христианство и был принят Фердинандом Католиком, ставшим его восприемником. На это Бабелон, так хорошо знакомый с восточными народами и их историей, заметил, что очень маловероятно, чтобы мусульманин избрал для своего клейма изображение собаки, животного нечистого; если же Юлиан дель Рей принял этот знак после своего обращения, то как бы он мог поместить его на мече Боабдила, которого уже не было более в Испании. Если к этому прибавить, что клинки города Пассау с клеймом волка (волчки) пользовались и пользуются еще доныне особенным уважением в Индии, на Кавказе, у нас и на всем Востоке, то естественно приходит мысль, что шпаги alfanges имеют только оправу испано-мавританскую, клинки же их делались в Германии или служили только предметом подражания в Испании. Мендрон считает, что меч Боабдила, находящийся в парижском Кабинете медалей, имеет уменьшенный немецкий клинок с клеймом волка города Пассау.

Рукоять этого меча из позолоченной стали разделяется жемчужными нитями, украшена цветами и витыми шнурками филигранной работы; на полях, покрытых черной эмалью, выступают куфические письмена из белой эмали. Очень продолговатая шпажная головка имеет форму alcamzas; шейка образуется длинной пуговкой заклепки. Дужки, спускаясь к лезвиям, выходят из головы чудовищ, которые изображены по бокам основной части рукояти, спускающейся на наконечник клинка. В длину это оружие имеет 95 см. Ножны кордовской кожи украшены филигранными украшениями из серебра, с оправой и наконечником из позолоченного серебра, с белой и черной эмалью. Этот меч или шпага alfange был куплен герцогом Люинем и включен им в число редкостей Кабинета медалей.

Меч музея Клюни относится к той же эпохе. Айриарт утверждает, что он принадлежит работе того же мастера, как и меч Чезаре Борджиа. Его трехлопастная головка рукояти, образуя слегка отделяющийся кружок, расширяется наверху, вследствие чего трубка кажется тоньше. Направление, данное линиям гарда, очень удачно. Вся позолоченная рукоятка отлита, без сомнения, из бронзы. Плоский клинок со средним ребром, незаметно исчезающим к острию, образует с каждой стороны широкую, но неглубокую долу, разделенную ребром плоскости лезвия. Гибкое острие получается посредством легкого оттесывания, принимая стрельчатую форму. Гравюра основания клинка относится к тому же времени и того же художественного образца, как и шпага Чезаре Борджиа; те же длинные, изящные фигуры в древних костюмах заключены в архитектурных украшениях. Особенно богат подобными чудесными произведениями итальянского искусства Туринский музей.

Мечи, принадлежащие такому высокому искусству, конечно, требовали, чтобы и кинжалы были соответствующей работы. И действительно, кинжалы с ушками (a oreillons), левантийские или страдиотов отличаются изяществом и всегда составляют редкость. Левантийский кинжал (дага) музея Клюни имеет стальную рукоять, изящно вычеканенную в восточном вкусе и покрытую позолотой. Трубка с продольными выемками на боках состоит из двух пластинок, вычеканенных и золоченых, прикрепленных к стержню клинка. Маленький кружок, окаймленный выпуклым витым шнурком, переходит в выемчатую капитель, идущую до основания клинка. Крепкий и довольно широкий, он оканчивается острым концом. Высокое ребро проходит посередине клинка, сливаясь своими отлогостями с острием; кинжал имеет два лезвия, клинок, суживаясь при основании, несколько расширяется и кончается узким острием.

Меч XIV века (музей Клюни)

Левантийский кинжал (музей Клюни)

Покрытое чернью основание клинка насечено золотыми дорожками и листьями, что делается так: лист золота накладывается на сталь, на которой предварительно резцом режется штриховка, а потом тем же путем вырезаются украшения. Кинжал этот принадлежит мавро-венецианской работе. Более простые образцы подобного оружия для левой руки оправлялись в слоновую кость, наложенную на позолоченную сталь. Щитки, образующие ушки, сделаны из слоновой кости; трубка из рога; в состав же ножен входят три материала: рог, слоновая кость и бронза.

Другой известный род кинжалов (даг), изготовлявшихся в Венеции и Вероне в эпоху Возрождения, носит название sandedei или cinque dea; это те широкие даги, которые не совсем правильно называют воловьим языком (lingua di bue). Они устроены на тех же началах, как и кинжалы с ушками, то есть их трубка образуется из пластинок рога, слоновой кости или дерева, прикрепленных к плоскому стержню. Головка образуется верхом трубки, расширяющейся в виде павлиньего хвоста; металлическая полоса часто покрывает бока трубки, обнимая их и соединяясь своими оконечностями при начале рукояти. Обыкновенно железные дужки, опущенные к лезвиям, покрываются часто тем же материалом, как и трубка; дужки плотно соединяются с клинком посредством заклепок, которые проходят в основание клинка. Всегда широкий и короткий, последний уклоняется по линиям лезвий к острию, обыкновенно имеющему трехгранную форму. В сандедее Парижского артиллерийского музея клинок представляет шесть отделений, разграниченных ребрами; плоское основание его насечено золотом на вычерненной стали; на одной из его сторон изображен воин в древнем костюме с женой и ребенком; на другой — святой Христофор с младенцем Иисусом на руках. Стальные дужки, гравированные и некогда позолоченные, опускаются к лезвиям; маленький выступ обозначает место щитка и возвышается на наконечнике. Рукоять из двух пластинок слоновой кости обнаруживает отверстия, в которые были вделаны сквозные щитки меди — почти неизменное устройство оружия этого рода. Железная полоса, украшенная чеканкой и гравировкой, обнимает бока головки. Четыре первых отделения клинка разделены черной полосой, украшенной золотыми насеченными ветвями. Длина оружия 60 см. Подобные сандедеи были парадным, а также охотничьим оружием; их носили в городах на поясе, вложенными в медные ножны, украшенные чеканкой и гравировкой нежнейшей работы. Так как эти даги были всевозможных размеров, то большие из них следует рассматривать как мечи и парадные шпаги, надевавшиеся при торжественных выездах государей и владетельных лиц.

Сандедея (Парижский артиллерийский музей)

Доспехи не менее замечательны, и те из них, которые вышли из Милана и принадлежат работе Миссаджиа Негроли, удержали за собой свою известность.

Образцом украшения головных доспехов может служить армет Парижского артиллерийского музея — миланское произведение эпохи Возрождения. Тулья его с низким витым гребнем, забрало с откидным набородником — одним словом, все части покрыты узорным рисунком тончайшей гравировки. Вообще, в это время было в моде переносить на доспехи рисунок тканей; так, посредством гравировки им давали рисунки венецианских, генуэзских тканей, состоящие из шевронов, шашек, косоугольников. Лучшие доспехи выбивались или чеканились рельефами, покрывались смешанными головками, фигурами, которые выступали круглыми выпуклостями на матовом или золоченом фоне; эта работа производилась на огне или посредством насечки; подобные доспехи стоили целых состояний, так как государи щедрой рукой оплачивали труд своих оружейников. Дон Филипп Австрийский относится к своему оружейному мастеру с таким уважением, как и к Тициану, а последний, равно как и Полидор, Донателло, Леонардо да Винчи, не гнушался составлять рисунки касок и щитов, по которым затем исполняли эти доспехи, составлять и украшать рукояти шпаг и мечей. Фабриканты шпаг и доспехов получали даже дворянство; так, например, Серафино Бресчиа был сделан рыцарем и пожалован золотой цепью от Франциска I, которому он преподнес шпагу.

Армет (Парижский артиллерийский музей)

Доспех, рукавицы, щит (рондаш и шлем морион миланской работы alla sanguigna) (Эрмитаж)

Роскошные доспехи этой эпохи часто сделаны из выбитой и чеканенной стали с полувыпуклыми фигурами на золоченом фоне. Доспех обшивался бархатом и тогда часто был парадным вооружением, что можно заключить как по богатству украшений, так и по тому, что наплечники симметричны и крючок для копья (фокр) отсутствует.

Образцом парадных доспехов эпохи Возрождения может служить роскошный доспех миланской работы alla sanguigna, находящийся в Императорском Эрмитаже. Он сплошь покрыт гравировкой по золотому фону.