Широкие ножи для доспеха или дагассы, лучшее производство которых было в Венеции и Вероне, тоже имеют при основании клинка выемки для прохода пальцев под дужку; это делалось для того, чтобы было удобнее держать оружие в руках, так как рукоятка была очень коротка. Они очень просты и удобны для войны. Рукоять и головка вычерненной стали; дужки изогнуты к клинку и образуют, вместе с контурами выемки клинка, пару почти сомкнутых колец. Клинок с двумя лезвиями имеет сплюснутую форму; среднее ребро маловыпукло, острие несколько обтесанное, почти тупое. Эти ножи вкладывали в кожаные тисненые ножны для маленьких ножей-батардо; они относятся преимущественно к концу XV века, хотя в Италии использовались гораздо раньше, чем в других странах.

Меч в это время носился на правой стороне на перевязи, почти параллельно поясу, к которому она прикреплена. Верх ножен обтягивался двумя обручами с кольцами для маленьких колечек. Первое кольцо шло от верхнего обруча к перевязи, спускавшейся на живот; два других кольца приделывались сзади на каждом обруче и соединялись с перевязью позади бедра с помощью подвижных колец, к которым они прикреплялись; их можно было придвигать или отодвигать, чтобы дать оружию желаемое наклонение.

Кинжалы или даги начала XV века носились на военном поясе; когда же этот пояс вышел из употребления, то кинжал стали носить на правом бедре, рукоятью вперед, острием вверх. В это время все отдавали предпочтение оружию нежной итальянской работы; очень небольшие дужки изгибаются к лезвиям, тонкие трубки рукояти делаются из слоновой кости или рога, а головка тонкой изящной работы из стали.

С первой половины XV века железо доспехов, обработанное холодным путем, кованая сталь клинков и рукоятей мечей выделаны с таким искусством, какое недоступно современным лучшим мастерам. Всякая вещь выделяется красотой форм и вместе с тем чрезвычайной простотой. Строгий, величественный характер лежит в наружном виде, в контуре, в удачном направлении линий; украшений мало или совсем нет; клинки, доски доспехов не имеют ни гравировки, ни тем более чеканки.

Почти все оружие и доспехи до XV века, дошедшие до нас, не имеют украшений.

Из этого, однако, не следует заключать, что мастерство золотых и серебряных дел не принимало участия в украшении доспехов и оружия, но это случилось потому, что по мере грабежа, перехода из одних рук в другие, продажи одни из них были изуродованы, изломаны, другие уничтожены самими владельцами, более склонными перелить золото и серебро, снять драгоценные камни, чем сохранить дорогой, но редкий меч или щит, украшенный золотом, серебром и драгоценными камнями. Разграбление богатств Карла Смелого швейцарцами может служить примером той участи, которая, вероятно, постигла с течением времени все драгоценные изделия древности.

С начала XV века оружие отличается безмерной роскошью. Пример такой расточительности подавал двор герцога Бургундского, Иоанна Неустрашимого, а Филипп Добрый и Карл Смелый пошли еще далее в этом направлении.

Правительство не препятствовало такому все более и более увеличивающемуся развитию роскоши; вследствие грабежа она доставалась легко, а военные люди постоянно были в походах, одинаково обирая хозяев дружественных стран, как и врагов завоеванных местностей. Бархат, шелковая, венецианская, золотая и серебряная парча — вот обыкновенный материал, из которого делалось военное платье, материал, взятый в сундуках граждан и нередко оплаченный вместо денег ударом меча. Встречают ли воины мужчину или женщину, они их совершенно обирают, иногда даже не оставляя и рубашки, а в южных пограничных местностях воины даже продавали девушек и женщин туркам; сама французская королева, супруга Карла VII, должна упрашивать главного начальника этих грабителей не расхищать город Бурга, в котором она находилась. Ясно, что в эту эпоху военное ремесло стоило того, чтобы им заниматься; дешево и скоро можно было одеться в прекрасные ткани, украсить свои доспехи золотыми цепями и другими драгоценностями.

И роскошь достигает огромных размеров; так, при осаде Гарфлера, граф Сен-Поль сидел на лошади, у которой наглавник стоил в то время 30 тысяч ефимков.