— Ладно, остынь. Жуткое зрелище.
— Господи, это я знаю!.. Как насчет Ролстона?
— У Джона была какая-то сделка с немцем, коллекционером по фамилии Майснер. Они не знают, какое именно поручение дали Джону, но если мы найдем Майснера, то, наверное, все выясним.
— О Боже, — простонал Юджин, — и больше ничего? Линда решит, что эта информация не стоит пятисот евро.
Он включил мотор и вывел джип с пыльного проселка на дорогу.
— Она может согласиться или отказаться, старина, но на сегодня это все, что у нас есть. Ты слишком много беспокоишься.
С дороги летела пыль. Обычный для этих мест вечерний meltemi, или сильный ветер, приносил с моря свежий воздух. Гребни волн начали покрываться белой пеной. Рыбачьи лодки, стоя у причала, кренились в подветренную сторону.
— Есть только одна странность…
— Да? Какая? То, что в этом доме живут два старых богатых педика и их хорошенькие любовники?
— У Брайана есть любимчик, который делает ему превосходные копии музейных шедевров. Интересно, зачем?
Юджин поджал губы и задумался.
Глава 7
Я оставил Юджина в таверне на берегу, а сам решил съездить в старую «студию» Ролстона.
Ролстон жил в маленьком рыбацком домике за городом. Безлюдная полоска пляжа на краю овеваемой ветрами луговины, две заброшенные мельницы с облупившейся побелкой, на сломанных крыльях которых трепетали обрывки парусины.
К этому часу meltemi, как водится, дул изо всех сил; порыв ветра толкнул меня назад, когда я вылез из машины. Старые мельницы скрипели и стонали под его напором.
Я захлопнул дверцу и спугнул зайца. Тот бросился прочь, его коричневая шубка исчезла среди пригнувшихся луговых трав. На фоне желтого поля выделялись редкие алые цветы, их чашечки, как будто сделанные из воска, склонялись на ветру. Сквозь гальку пляжа пробивались кроваво-красные маки с длинными тонкими стеблями, придавая пейзажу ван-гоговскую силу и динамику.
Я задумался. Картины Ролстона имели сходство с творением Ван Гога. В его рисунках можно было обнаружить те же небрежные мазки и цветовые завихрения. Движение и безумие.
Подъехав к мельнице, где находилась «студия» Ролстона, я обнаружил, что дверь забита, а все ставни надежно заперты. Я отодрал доски, кое-как приколоченные поперек входа. Замок заржавел, понадобился всего один удар, чтобы его сорвать. Раздался порыв ветра, и дверь с грохотом распахнулась.
Я не был готов к открывшемуся моему взгляду зрелищу. Я думал, что вступаю в покинутую обитель духов. Но мои ноздри защекотал запах человеческих экскрементов и перегара.
У меня зашевелились волосы. Я вспомнил, как в детстве друзья заманили меня в заброшенный дом с привидениями. На старой мельнице, по общему мнению, тоже обитали призраки. Говорят, пятьдесят лет назад здесь кого-то убили. Мне стало не по себе от нахождения в этом месте.