— Роза… прости, я… — по голосу больного ублюдка было слышно, как ему хочется спрятать голову в песок.

— Это правда, Бонни?.. — у меня темнело в глазах от злости и обиды, но я должна была дать ему шанс. Последний. На хер ему не нужный.

— Я не думал, что все это окажется в газетах! Дело в родителях…

Что-то во мне хрустнуло и надломилось. Мир вдруг стал прозрачным, холодным и пустым.

— То есть ты женишься на Клаудии.

— У отца больное сердце, я не могу сейчас сказать им… Роза, мне так жаль!..

Ублюдок запнулся, хотел продолжить, но я уже не могла сдерживаться.

— А на то, что я беременна, тебе плевать, да? Мне можно узнать из газет, что ты женишься на селедке?! Да иди ты на хер, Бонни Джеральд! — мой голос сорвался, горло перехватило слезами, и я нажала на отбой, не слушая, что он там пытается оправдываться.

— Су-укин сын, — всхлипнула я, уткнувшись в плечо Кея, и разрыдалась.

Не знаю, сколько я рыдала, наверное, долго. И все это время Кей держал меня на коленях, гладил по голове и отпаивал минералкой из бутылки. По счастью, пластиковой — потому что я ее сначала укусила, а потом уронила…

— Больной ублюдок, ненавижу, — наконец, я смогла связно говорить.

— Это пройдет, маленькая моя.

— Вот только не надо его защищать! Он — больной ублюдок!

— Само собой, — вздохнул Кей.

И даже не добавил, что мы оба любим его именно таким.

Любим или любили? Не уверена, что после такого я когда-нибудь захочу видеть Бонни Джеральда. Да, мы уже проходили это однажды, и я прекрасно помню, как мне было больно тогда. Не хуже я помню и как он смотрел мимо, а я ждала и надеялась, ненавидела его, мечтала убить — и все равно ждала, что он все осознает и вернется ко мне. Готова ли я на такое второй раз?

Нет. Только идиоты наступают на те же грабли. Я больше не буду страдать по Бонни Джеральду. Хватит. Пусть катится к черту.

— Мне не нравится то, что ты сейчас подумала, — в голосе Кея звучала такая привычная и родная ирония, что я окончательно успокоилась и поверила: мир все еще не рухнул. А мои слезы… я же беременна, у меня гормоны.

— И о чем же я сейчас подумала?

— О том, чтобы откусить ему голову.