Я ждал, пока луна поднимется в самый центр неба, осветив нас сверху своим серебряным светом, и камень запоет. Святыня не заставила нас долго ждать, начиная мерцать яркими искрами, превращающимися в сплошное полотно света. Он окутал Лину с головы до ног, клубясь волнами над хрупким телом, и, спустя томительные минуты, признал своей, туго оборачивая девушку в свое свечение.

Камень потух, свет исчез, а Лина, не открывая глаз, продолжала неподвижно лежать на камне, совершенно ослабнув.

— Давай, волчица, просыпайся, — запустил пальцы в пшеничные волосы, приподнимая бледное личико. — Луна сделала свой выбор.

Мучительно долго я ждал ее пробуждения, зависнув над своей женщиной и вглядываясь в ее лицо. Минута, две, три… Время замерло, окутывая все вокруг тревожной пеленой.

Страх пробирался к груди, сворачиваясь там холодной стальной змеей, но я верил луне и зверю, что нетерпеливо переставлял лапы, ожидая свою половинку.

— Ах!

Лина тяжело вздохнула и широко распахнула глаза, светившиеся звериным, желтым цветом. Зрачок при взгляде на меня растянулся, скрывая радужку, и замер, а мой зверь завыл, встречая белоснежную волчицу, которая застенчиво прятала нос в пушистом хвосте, будто игривая лисица.

— Герд…

Так было много в ее голосе, что я рассмеялся, облегченно гладя висок девушки шершавым пальцем. Она подрагивала, неотрывно глядя на меня, и ее губы дрожали от переполняющих чувств.

Да, волчица. Сейчас все остро, ярко, полно. Чувства захлестывают, как огромная волна в злом море, но ты привыкнешь. Будто слыша меня, она качнула головой в знак согласия и попыталась сесть, в чем я ей с охотой помог, вклиниваясь между разведенных, свисающих с края камня ног.

— Герд… — вновь на полустоне выдохнула она и длинными пальцами потрогала мое лицо, будто впервые увидев. — Герд, я так люблю тебя.

— Слава первому волку! — не скрывая своего счастья, воскликнул я. — Ты поняла.

— Я поняла. — Она зачарованно мотнула головой и неожиданно резво притянула меня к себе, набрасываясь с таким страстным поцелуем, что на мгновение я даже растерялся. — Герд…

Потерлась о мое лицо, потрогала плечи, грудь, изучая по-новому, по-звериному искренне. Словно в первый раз.

— Я люблю тебя, волк, — тяжело дыша, задыхаясь от переполняющих чувств, шептала она. — Как же я люблю тебя. Безумно. Просто…

— Не передать словами, — закончил за нее, целуя все так же сладко пахнущую макушку.

— Она такая… маленькая, — нутром изучая свою волчицу, сказала Лина. — Такая…

— Твоя?

— Да! Да, моя!

— Это душа. Наша, волчья душа.