Закончив с мытьем и смыв с себя запах болот и следы любви, унес ее в постель, продолжая целовать и не чувствуя усталости. Изучил все ее тело, от розовых пяточек до кончиков волос, со звериным довольством слушая, как она смеется от щекотки или кошкой мурлычет от прикосновения моих губ, прижимающихся к самым сокровенным точкам на ее коже.
— Герд?
— Да-а?
— А когда мы…
— Ты хотела сказать, когда ТЫ станешь волчицей?
Девушка кивнула, прикусывая краешек припухших от поцелуев губ. Взглянул в окно, за которым светило ясное солнце, и, прикинув лунный цикл, ответил:
— Сегодня ночью. Если ты готова. Ты готова, Лина?
Моя женщина вместо ответа только обняла меня, прильнув к груди. Значит, сегодня.
Герд
Уже ночью нес Лину сквозь лес, не желая отпускать любимую женщину ни на секунду. Тьма укрывала густую чащу, но мне было светло, будто Лина освещала мне дорогу даже в самых непроходимых сумерках своей нежной улыбкой, чуть взволнованной перед предстоящим, но честной.
Сегодня она надела принесенное Сати платье из прозрачного шелка и тонких воздушных лент и, покружившись в нем, радостно улыбнулась, заметив, как загорелись мои глаза. Я горел рядом с ней. Огонь бродил под кожей при каждом взгляде, взрывая все новые и новые вспышки желания. Но я ждал того момента, когда она поймет волчью душу и то, как по-настоящему сильны могут быть чувства. И сейчас, унося ее до святыни Ворф-Тесну, торопливо шагал сквозь лес, не смея отвести от Лины глаза.
Алтарный камень безмолвно встретил нас в центре открытой поляны, окруженной факелами, зажечь которые позаботилась Сати, заранее отправившая сюда волков. Лунный свет сиянием укрывал поверхность алтаря, заставляя камень таинственно светиться, приветствуя гостей.
Я поднес свою женщину к нему и, осторожно опустив ее на поверхность, поднял глаза к небу, принося клятву о своей любви, о том, как Лина ждет своего зверя и как мой тоскует по своей половине.
— Как это будет? — тихо спросила Лина, не поднимаясь, а только чуть повернув голову в мою сторону.
— Как чудо, — ответил я, вынимая нож из-за пояса.
Камень требовал крови волка, который призывал в этот мир нового зверя, беря с него обещание о заботе и внимании к нежному, молодому волку.
Резко полоснув лезвием о ладонь, приложил расставленные пальцы к каменному стоку, пропитывая святыню своей кровью, своей силой, своей уверенностью. Лина только зажмурилась, примеряя на себя мою боль, и я улыбнулся от ее переживаний.
Моя смелая, храбрая волчица. Как же долго я тебя искал. Как долго мог бы ждать еще, если бы судьба не решила, что нам пора встретиться. Весь долгий путь к твоему сердцу я был уверен, что иначе и быть не могло. Вот и ты, наконец, поверила.
— Закрой глаза, любимая.
Набрав в грудь побольше воздуха, Лина послушно опустила веки, замирая в попытке расслабиться. Я смотрел сверху на ее идеальное тело, почти не сокрытое тонкой тканью, и завидовал сам себе. Лучшего и желать нельзя. О большем и боги не ведают.