В этот момент мне не требовались слова, скорее они даже не имели бы веса, ведь то, как она смотрела на меня, то, как улыбка, сладкая и нежная, цвела на ее губах, говорило само за себя.

Девушка со щемящей нежностью касалась моего лица, и ее сердечко под ребрами стучало часто-часто, будто запертая в клетке пташка.

— Скажи еще раз.

— Я твоя, мой волк, — выдохнула и закрыла глаза, доверчиво утыкаясь лбом в мои губы, позволяя вдохнуть эту нежность, что расплескалась в воздухе дивными ароматами. — Герд…

Слегка качнул головой, давая понять, что я ее слушаю, и сильнее смял в руках, не находя сил даже на мгновение ослабить захват.

— Я… Я…

— Давай же, моя волчица. Найди слова.

Она на секунду замолчала, шумно сглатывая вставший в горле ком, и прошептала едва слышно, но мое обостренное состояние не позволило пропустить ни единого звука из ее губ:

— Я так боялась тебя потерять.

Ее пальчики скользнули мне на грудь, и девушка сама прижалась теснее, словно пытаясь слиться со мной в одно целое. Зверь в груди был спокоен. Получив ответы на самые мучительные вопросы, он мирно опустился на живот и сложил лапы. С искренней любовью, той, на которую способны только звери, наблюдал за нашей парой, дыша ровно и уверенно. Я был с ним солидарен. Стоило получить согласие Лины, как буря, ураган, что кипел внутри с появлением пары в моей жизни, утих, оставляя после себя только разноцветную дугу в небе после шторма, что светится в солнечных лучах.

Теперь все будет хорошо. Все будет у нас с ней хорошо.

Медленно поднял ее на руки и перешагнул через борт, становясь в горячую воду.

— Герд! Я же в платье! — весело вскрикнула Лина в моих руках, хватая меня за шею сильнее.

— И что?

— Оно же промокнет!

Уверенно опустился в воду, усаживая девушку к себе лицом, с восторгом глядя, как вымокшая ткань очерчивает ее тело, обрисовывая идеальные контуры и изгибы.

Моя, всецело моя.

От этой мысли кружило голову, и вся слабость схлынула волной, не оставив после себя и следа. Я хотел только подтверждения ее любви, доказательств, которые она давала мне одним лишь взглядом, в котором сверкали веселые искорки.

— Ты все же решил искупать меня в одежде, — улыбнулась она.

— Обычно ты смущаешься, я решил не рисковать.