— Значит надо посадить тебя на трон, — рассмеялся Конан, подмигивая Лиссе, — а что скажет Эурон?

— Думаю, он будет рад, если вы, наконец, распрощаетесь, — усмехнулся Квиберн, — мне показалось, что он недолюбливает вас.

— Скорей опасается, — усмехнулся Конан, — хотя ума не приложу, с чего бы. Я не собираюсь оспаривать его власть и его Трон.

— Я вам верю, — улыбнулся Квиберн, — но такие как Эурон весьма подозрительны. Он убил своего брата и, разумеется, опасается, что кто-то поступит так с ним. К тому же на Железных Островах уже бывали правители с чужеродной кровью в жилах и Эурон помнит об этом.

— Меня это не интересует, — повторил Конан, — но раз так — пусть его. Сказать по правде, мне и самому изрядно надоел этот мерзавец. В общем, по рукам — если вы выполните свою часть сделки.

— В этом можете не сомневаться, — сказал Квиберн, — честно сказать, меня и самого крайне заинтересовала ваша история.

Серсея молча потягивала вино, будто забыв о своих гостях и погрузившись в себя. Однако, когда Конан и Лисса встали, собираясь уходить, вдруг встрепенулась, будто вспомнив что-то.

— Сир Конан, вы не задержитесь на некоторое время? Мне хочется вам кое-что показать…наедине.

Кромешный мрак окружал их со всех сторон, разгоняемый лишь светом факела в могучей руке.

— Вы бывали так глубоко под землей? — спросила идущая рядом Серсея.

— Бывал и глубже, — коротко ответил Конан.

— У нас в Утесе есть подземелья куда больше, — продолжала Серсея, — со времен Ланна Умного, основателя моего рода и по сей день, в толще скалы было вырублено великое множество коридоров, темниц, залов, конюшен, галерей. Там есть и каменные мешки, которые облегают человека, словно доспехи. В них нельзя повернуться, нельзя сесть, нельзя дотянуться до пальцев ног, когда крысы начинают глодать их.

Она многозначительно посмотрела на Конана, но он лишь пожал плечами. Если эта женщина хочет его напугать, ей стоит рассказать что-то пострашнее. Хотя бы то, что, покарай их всех Кром, они сделали с этим безмолвным громилой.

Меж тем коридор кончился — перед ними открылся огромный зал. Гора поднял факел повыше и Конан изумленно присвистнул, завидев огромные черепа неведомых тварей.

— Это драконы? — спросил он, подходя ближе рассматривая огромные шипы и острые клыки.

— Они самые, — кивнула Серсея, становясь рядом с ними, — твари, с помощью которых Валирия поставила весь мир на колени. Всего трех драконов оказалось достаточно, чтобы Эйегон Завоеватель и его сестры завоевали Вестерос.

Она подошла к огромному зубастому черепу, величиной с повозку. На лбу его красовалось небольшое отверстие, будто от метательного снаряда.

— Балерион Черный Ужас, — сказала королева, погладив длинный как меч зуб, — самый огромный и свирепый из всех драконов Таргариенов. Его пасть могла проглотить целого быка, а крылья столь огромны, что тень их накрывала целые города. На нем летал сам Эйегон. Ты говорил, что многое повидал в жизни — видел ли ты когда-нибудь живого дракона?

— Я видел много мерзких тварей, — проворчал Конан, подходя ближе к огромному черепу, — и одного дракона тоже, в Черных Королевствах. У него, правда, не было крыльев и он не дышал огнем, но он был не менее ста футов в длину, а чешуя его был столь крепка, что мечи разлетались от удара.

— Ты убил его? — спросила Серсея.