— Мой отец погиб в честном поединке, — сказала Лисса, — тут не за что требовать мести. А вот мою мать предательски убили. Я прошу у Короны защиты и правосудия.

Серсея переглянулась с Квиберном и тот чуть заметно кивнул.

— Долг монарха — блюсти справедливость и защищать каждого из своих подданных, — громко произнесла королева, — ни одно злодеяние не остается безнаказанным, пока я сижу на троне. Сегодня же ты сама убедишься в этом.

— Благодарю вас, ваше величество, — Лисса встала, стараясь не смотреть на Эурона и Конана. Серсея поднялась с трона и жестом пригласила девушку следовать за ней. Эурон, передернул плечами и, рывком запрыгнув на коня, направил его к выходу. Чуть помедлив, Конан направился за ним.

— Мама!!!

В подземелье было темно и сыро — разгоняло мрак лишь колеблющееся от неведомо откуда взявшегося сквозняка пламя факелов. В их свете лицо Серсеи Ланнистер казалось бледным, как у мертвеца — и тем страшнее смотрелись ярко-красные губы, только что оторвавшиеся от уст испуганной Тиены. Серсея отошла, довольно глядя на отчаявшуюся Элларию. Сквозь кляп вырвался протяжный стон, когда женщина бессильно опустилась на колени, умоляюще глядя на королеву, с торжествующей ухмылкой, вытирающей с губ яркий блеск.

— Квиберн умнейший из всех людей кого я знаю, — произнесла Серсея, — он разгадал секрет яда, которым ты отправила мою дочь. Долгое расставание?

— Долгое прощание, — произнес десница, протягивая ей пузырек с противоядием.

— Ах да.

Серсея все еще говорила, смакуя неизбывное страдание, сменившее гордость и ненависть в глазах Эларии. У этой женщины было немного слабых мест — и Серсея безошибочно ударила по одному из них. Королева бросила взгляд на стоявшую у дверей Лиссу — ее глаза возбужденно блестели, дыхание участилось, когда она слушала королеву. Вот она посмотрела на Серсею и во взгляде девушки королева прочла неподдельное восхищение. Усмехнувшись, Серсея повернулась к Элларии, присев на корточки перед стоящей на коленях женщиной.

— Твоя дочь будет умирать в этой камере и ты будешь за ней наблюдать, — сказала она с улыбкой, от которой мороз шел по коже, — ты будешь жить, чтобы смотреть как гниет твоя дочь, как это прекрасное личико распадется на кости и прах. И чтобы обдумать сделанный тобой выбор.

За ее спиной последовал короткий смешок — Лисса все же не сдержалась от избытка чувств.

— Пусть стража почаще меняет факелы, — сказала Серсея, вставая, — чтобы она ничего не пропустила.

Она вышла из камеры, слыша за спиной сдавленное мычание и лязг цепей: обезумевшие от отчаяния мать и дочь рванулись вперед, в последней безнадежной попытке коснуться друг друга. Краем глаза Серсея увидела, как Лисса, прильнув к решетке с болезненным, жадным любопытством впилась взглядом в лица Элларии и Тиены, не желая пропустить ни мига их агонии.

— Подойди ко мне! — громко произнесла Серсея и девушка послушно отошла от решетки, по-прежнему глядя на Серсею с восторгом и обожанием. Женщина усмехнулась и, выбросив вперед руку, цепко ухватила Лиссу за подбородок. Сжав его, она приблизила лицо девушки к своему и затуманенные фиалковые глаза канули в зеленых омутах безумия. Никогда еще Лисса чувствовала себя столь слабой — пиратка, прошедшая множество битв, сражавшаяся с упырями и вивернами, сейчас дрожала как осиновый лист, ноги ее подкашивались, в висках стучало. Уже не понимая, что она делает, Лисса подалась всем телом, чтобы коснуться губами губ Серсеи.

— Что ты себе позволяешь! — звонкая пощечина отрезвила девушку, схватившуюся за наливавшуюся алым щеку. В тот же момент Серсея, улыбнувшись, погладила ее по волосам.

— Прости, — улыбнулась королева, — но ты слишком торопишься. У нас еще будет время узнать друг друга. Оставим этих двоих обдумывать содеянное — пора поговорить о твоем будущем.

— Да, моя королева, — склонила голову Лисса.

Конан сидел в небольшой портовой таверне, мрачно цедя кислое местное вино над тарелкой с обглоданными копчеными ребрами. За соседним столом сидели его люди — в основном барахтанцы и несколько человек с островов Василиска. Остальные места занимали Железнорожденные: вчера упившись дармовым вином из Красного Замка, все они мучились похмельем и, стремясь залить полыхающий в башке пожар местным пойлом.

— О, а вот и ты! — Даррен Пайк, покачиваясь, рухнул рядом, держа в руке огромную кружку с элем, — экая дрянь. Может, пойдем на корабль, у меня там найдется пойло получше.