19 сентября 1941 года руководство ВМФ выдало оперативно-техническое задание на торпедный катер дальнего действия. Им занялось ОКБ НКВД завода № 340. Проект получил № 163. Катер получил название СТК ДД, то есть стальной торпедный катер дальнего действия. Нормальное водоизмещение катера составляло 46 т., а полное — 50 т. Вооружение состояло из трёх 12,7-мм. пулемётов ДШК и четырёх 45-см. трубчатых торпедных аппаратов с боекомплектом 4 торпеды или 12 малых глубинных бомб. Имелась гидроакустическая станция «Тамир». На катере СТК ДД поставили три дизеля М-50 общей мощностью 3000 л.с. и один вспомогательный дизель В-2.
Постройка катера была закончена в декабре 1942 года. С мая по август 1943 г. СТК ДД проходил испытания на Каспии, а в сентябре 1943 года катер зачислили в состав Черноморского флота. Из-за конструкторских недоработок катер в боевых действиях не участвовал и в 1946 году снят с вооружения.
Одной из тайн «Архипелага шарашек» являются катера на воздушной подушке профессора Левкова. В 1932 году начались испытания новой модели аппарата на воздушной подушке, имевшей в плане уже не круглую, а каплевидную форму и два мотора с винтами: один в носовой части модели, другой — в кормовой. Началось изготовление большой, длиной в 2,5 м. модели катера. Теперь уже с полным правом можно сказать, что Левков видел свой аппарат на воздушной подушке именно в виде летающего корабля, причём торпедного скоростного.
В мае 1934 г. Левкова в связи с закрытием Новочеркасского авиационного института перевели в Московский авиационный институт на должность профессора аэродинамики. В декабре того же года в МАИ появилось новое подразделение — особое техническое бюро, — руководителем которого был назначен Левков. Начался выпуск рабочих чертежей катера «Л-1», а к лету он был уже готов к спуску на воду.
Катер представлял собой небольшой деревянный катамаран с тремя авиамоторными установками. Два звездообразных авиационных мотора «М-11» были установлены в горизонтальном положении в воронкообразных шахтах платформы, соединяющей лодки-поплавки. Третий такой же мотор воздушного охлаждения располагался в кормовой части катера на съёмном четырёхногом пилоне. Воздушная подушка создавалась двумя горизонтальными моторами.
Государственные испытания этого глиссера начались на Плещеевом озере 2 октября 1935 г. и продолжались десять дней. Пробеги над водой совершались с двумя моторами в штилевую погоду и со всеми тремя поперёк штормовой волны и вдоль. Случалось, что при остановке моторов катер садился в болото, но при запуске снова летел над водой, болотом и берегом на приличной скорости, которая составляла до 60 узлов при всех моторах, а при двух — до 38 узлов. Принцип воздушной подушки оправдал себя в полной мере.
Отчёт об испытаниях утвердил заместитель наркома обороны М.Н. Тухачевский. Он писал, что следует поднять вопрос о включении в план строительства на 1936 год двух глиссеров — торпедного катера и транспортёра для высадки десанта.
В 1937 г. был создан и взят на вооружение цельнометаллический дюралевый торпедный катер «Л-5». Его отличали законченность внешних форм с застеклённой кабиной и турельным гнездом, мощное хвостовое оперение. Это был невиданный боевой корабль.
В среднюю часть корпуса была встроена обтекаемой формы рубка-кабина водителя и бортмеханика. За ней находилось помещение для десантников, а дальше — стрелковая башня с турельным кольцом под пулемётную спарку. Под центропланом в подкупольном пространстве имелись цапфы с замками для подвески торпед. Можно было взять на борт 8 глубинных бомб. На мерной миле катер развивал скорость более 70 узлов, то есть 130 кмчас.
11 марта 1939 г. приказом наркома судостроительной промышленности И.Ф. Тевосяна профессор Левков был назначен начальником и главным конструктором нового ЦКБ-1 (очередной шарашки), а производственной базой для строительства летающих катеров стал завод № 445 (бывший планерный) в Тушино.
В 1942-43 годах Левков разработал новый проект катера на воздушной подушке (проект 171). Левков предложил применить моторы водяного охлаждения типа АМ-38 с размещением внутри корпуса катера. Была изменена форма корпуса путём соединения носовых частей лодок в единый форштевень, перемещены заслонки в воздушном потоке в кормовую часть катера, улучшена управляемость за счёт смещения в корму одного мотора.
28 января 1944 года предэскизный проект № 171 утвердил адмирал Л.М. Галлер. На основании этих проработок специалисты ВМФ подготовили тактико-техническое задание торпедному катеру на воздушной полушке.
Принципиальная трудность состояла в повышении мореходности катера, а конструкторская — в эффективности использования и надёжности моторной установки. Однако решить их Левкову не удалось. В конце концов, ВМФ отказался от катеров на воздушной подушке, но ими продолжали заниматься заинтересованные лица. В.И. Левков умер 2 января 1954 года, поэтому в проектировании катеров на воздушной подушке наступил длительный антракт.
Артиллерийские шараги
Репрессированных конструкторов использовали при создании артиллерийских систем ещё в начале 30-х годов. Так, к примеру, на заводе № 9 им. Калинина в подмосковной деревне Подлипки в 1933 году было создано Специальное конструкторское бюро ОГПУ. Дело в том, что конструкторы этого завода не смогли отладить автоматику зенитных 20-мм и 37-мм пушек «Рейнметалл», которые изготавливались на заводе № 9 под индексами 2К и 4К. Всего было изготовлено до 200 зенитных автоматов, но качество их оказалось столь низким, что дальнейшее производство пришлось прекратить. Однако замнаркома по вооружению Тухачевский отнёсся к этому достаточно спокойно. Он взамен зенитных автоматов предложил в качестве основного средства ПВО гибрид дивизионной пушки и зенитной, что оказалось явной диверсией. В результате к началу Великой Отечественной войны Красная Армия оказалась без зенитных автоматов.
В 1933 году на заводе № 8 по чертежам СКВ ОГПУ была изготовлена модернизированная пушка 19К, у которой были утолщены щёки казённика и изменён клин затвора. К тому же была введена полуавтоматика, работающая на принципе отката после выстрела.
С приходом в руководство НКВД Берия разработка артиллерийских систем была упорядочена. Приказом наркома внутренних дел Лаврентия Павловича Берия № 00240 от 20 апреля 1938 года в Ленинграде было организованно Главное артиллерийское конструкторское бюро, ставшее позже вторым по величине артиллерийским КБ после ЦАКБ, возглавляемого В.Г. Грабиным.
Основной задачей ОКБ является устранение выявляющихся конструкторских дефектов в морских и береговых артиллерийских системах, изготовленных по чертежам ленинградского завода «Большевик», а также разработка проектов и рабочих чертежей новых артиллерийских систем. ОКБ работает по плану, утверждённому 3-им Главным Управлением Народного комиссариата оборонной промышленности. Место для конструкторского бюро было выбрано в «Крестах».
Бывший заключённый С.И.Фомченко, в октябре 1937 года приговорённый к 10 годам лишения свободы, впоследствии вспоминал:
«…закрытый «воронок» доставляет меня в «Кресты». Где-то в середине дня меня вызвали и через двор повели в столовую, просторное полуподвальное помещение со сводчатыми потолками, уставленное длинными столами. К столам были приставлены стулья, а не скамейки, как приличествовало бы для нашего брата. Но не это меня тогда поразило. Передо мной поставили глубокую эмалированную миску, полную до краёв нарезанными горячими сосисками, политыми томатным соусом. Так в тюрьмах не кормят. Повели в баню, где мылся я в тот раз один, дали чистое бельё и отвели в спальню. Спальня, как и ряд других подобных, размещалась в небольшом одноэтажном здании, у ворот, выходящих на улицу Комсомола. Если бы не тяжёлая тюремная дверь да не решка на окне, то это была типичная комната студенческого общежития. Четыре железные кровати с панцирными сетками по углам, канцелярский столик у окна с видом на внешнюю стену, платяной шкаф у двери. Да ещё поставлена пятая кровать посередине — это для меня. Все застланы аккуратно. Чистое бельё. Никого нет. Соседи мои явились к вечеру. Сразу ужин в той же столовой. Среди них я оказался единственным в телогрейке с номером — костюмы, рубашки, галстуки… Боже мой, куда я попал?..