— Если мы откажемся менять Вас. Если мы просто уйдем.

— Вы пришли сюда с оружием. Вы взяли нашу землю силой оружия. Рано или поздно вы и потеряете ее силой оружия.

— Взяли вашу землю? Разве вы не ходите по ней, уважаемый хаджи.

— Это и есть самое страшное оскорбление. Лучше бы твой дед убил моего деда, чем так.

Отец снова молчит какое-то время.

— Сколько младенцев умерло в вашем селе в прошлом году, хаджи?

…

— Двое. А пять лет назад?

Хаджи ничего не говорит — гордость не позволяет. Но он знает, о чем этот русский дьявол, урус шайтан. Пока его женщины не было — умирало много младенцев. Теперь почти не умирают. Она доктор — а с доктором ничего нельзя сделать, это противоречит законам, по которым живут они и жили их предки. Навредить доктору — все равно, что навредить самому Аллаху Всевышнему…

— В вашем селе в прошлом году родилось больше сорока мальчиков — говорит отец — будущих мужчин, воинов. Если бы мы видели в вас наших врагов, разве бы мы помогали вашим мужчинам появляться на свет…

— В этом ты не помогаешь… — бурчит старик — сами справляемся.

— Вы меня поняли, уважаемый хаджи

Хаджи снова молчит. Сказать нечего — по чеченским понятиям русский прав. Когда в семье врагов много детей — чеченцы не радуются. Много детей у врага — это не радость, это будущая угроза…

— А с кем бы вы торговали на базаре? Разве мы отнимаем что-то у вас, не заплатив.

— Мы платим подати.

— Все платят. И русские тоже…

Старик качает головой

— Было время, когда мы ничего и никому не платили. Нашим было то, что мы взяли, и над нами не было никого кроме Аллаха. Тебе не понять меня, русский, как псу не понять волка. Пусть ты даже верный и сильный пёс и честно служишь своему хозяину. Но ты все же пес. А мы — волки. В нас течет частица волчьей крови от прародителя нашего народа Нахчоо[46].

— Много ли добра было в те времена? Сколько крови пролилось? Когда не было нас — вы воевали друг с другом

— Это наше дело. Мужчина не может сносить обиду.