После двух часов дня двинулись по дороге на Кардифф. Расстояние около двухсот пятидесяти километров. Ехали не торопясь. Оценивали асфальтовое покрытие, наличие дорожных знаков. Через тридцать-сорок километров, а иногда и чаще, стояли кемпинги, магазины, кафе, автомастерские. Обязательно аптеки. Можно отдохнуть, покушать, помыться в душе, отремонтировать, заправить и проверить автомобиль. Через десять-пятнадцать километров съезд, где стоят столы, лавки, мусорные баки и туалеты. Непривычно левостороннее движение. Так и кажется, что мы едем по встречной полосе. Ям, ухабов, рытвин, даже разбитых участков дороги нет и в помине. Катись себе и катись. Даже в сон клонит. Справа и слева от дороги обязательно по одному метру ребристой поверхности. При съезде на нее колеса начинают тарахтеть. Сон пропадает.
После короткого совещания и изучения карты, приняли решение остановиться в придорожном мотеле, проехав Бристоль. Там пообедать и сразу же поужинать. Там же устроиться на ночлег. Это выйдет дешевле, чем в Кардиффе. Решили остановиться в Ньюпорте. Оказалось, что Кэвин старается нам дать возможность адаптироваться к этому климату.
Дождь не шел, но небо затянуто тучами. Сырой ветерок пронизывал насквозь. Мы надели на себя взятые свитера, а Кэвин ходил постоянно в летней рубашке с коротким рукавом и чувствовал себя превосходно. Вокруг холмистая местность, зеленая, расчерченная оградами из невысокого постриженного кустарника. На полях заборов не наблюдалось. Очень много коров, быков. Все лежат, пережевывая траву. Кэвин объяснил, что голодная корова никогда не ляжет. Будет стоять, пока не накушается. Именно таким образом они определяют сытость своего скота. Все здания вдоль дорог обвешаны горшками, вазонами с цветами. Построены дома из камня, как и заборы вдоль дороги. Но это первый этаж. Второй и третий этажи, как правило, деревянные и обязательно обвешаны горшками с цветами. Везде чистота и порядок. По всей трассе пьяных бомжей, неопрятно одетых, не попалось ни одного. По дороге несколько раз останавливались, но бродить по мокрой траве, по этой сырости мне лично совсем не хотелось. На все окружающее нас мы смотрели с асфальта, не сходя с дороги.
Ньюпорт очень маленький городишко. Ничем не отличается от тех городков, которые мы проезжали. На выезде из него мы и заехали в мотель возле дороги. Нам предложили на выбор двухместные и одноместные номера, но одноместные в полтора раза дороже. Мы со Светланой и Людмилой взяли одноместные номера. Поужинать зашли в небольшой ресторанчик. Но предварительно навалились на те припасы, которые везли с собой. Ничего существенного в этом ресторанчике не предложили. Мы выпили по чашечке, довольно посредственного, кофе. Продолжили ужинать все вместе, объединившись в одном из двухместных номеров, в который мы еле поместились. Затем все разошлись по своим номерам. Мы со Светой объединились в ее номере и пол ночи обсуждали проблемы угольной промышленности в Англии. Так и не придя к консенсусу, в два часа ночи улеглись спать.
Наконец-то цель нашей поездки город Кардифф. Кэвин провез нас по центру города. Посмотрели Замок и крепость у реки, которую построили древние римляне. Затем их вытеснили норманны. Потом в течение веков все это разваливалось и только в Х╤Х веке местные власти принялись за реконструкцию. Но нас интересовало другое. Кардифф раньше славился большим количеством угольных шахт. Спрос на уголь упал. Шахтерские городки, дома, которые очень похожи на лежащие небоскребы, стали пустеть. Шахтеры, потеряв работу, почему-то стали возмущаться. Возле их домов, построенных впритык друг к другу, имелись перед входом в квартиру двадцать квадратных метров земли. Шахтеры засевали эти участки травой и делали маленькие клумбы. Посадить хоть какой-то огород не хватает земли. Большую часть участка занимает дорожка.
Местные власти, после закрытия шахт, активно боролись за создание любых рабочих мест. Делали шахты-музеи, где можно опуститься в лаву на глубину до 100 метров и посмотреть там труд шахтеров на экранах или вживую, где три-четыре шахтера показывали весь свой производственный процесс. Для спуска использовали вагонетки. Модернизировали весь объем узкоколеек, по которым вывозили уголь из шахты.
Отремонтировали паровозики, вагончики. Замкнули узкоколейную трассу вкруговую. Сделали маленькие станции. Покрасили разными цветами паровозики и вагончики. Эти небольшие поезда перевозили людей вместо трамваев, а еще катали туристов. Ухитрились эти узкоколейки сделать рентабельными. Выровняли террикончики, посадили деревья, парки. Где были провалы в земле, создали водохранилища с пляжами и рыбным хозяйством. Выделили участки шахтерам для застройки, ведения приусадебного хозяйства. Правительство всерьез занялись ликвидацией угольных шахт и трудоустройством шахтеров. Цена на добываемый уголь очень низкая. Решили за двадцать лет все шахты закрыть. Несмотря на трудности с трудоустройством шахтеров.
Когда мы подписывали договор о дружбе и взаимопомощи, с привлечением инвестиций в десять миллионов долларов, они нам посчитали даже работу двух машинисток в течении трех часов и стоимость пятидесяти листов бумаги, на которых печатались договора.
Для нашей широкой украинской натуры это уже слишком. Мы поняли, что нам так с ними не сработаться. Отчитываться за каждый листок бумаги или за труд машинистки в течение двадцати минут, у нас не сможет никто. Энтузиазм в нашей делегации закончился, не успев начаться. С нашими диаметрально разными отношениями к затратам и отчетности, нам с Вами, дорогие англичане, не по пути. Но мы энергично все кивали головами и со всеми их условиями соглашались. Договор о намерениях сотрудничества мы подписали. Вы нам дайте десять миллионов, а мы потом вам денег на пачку бумаги найдем. Даже на две.
В конце дня нас повезли в музей на окраину города, где мы смотрели, как жили и работали шахтеры на протяжении ста лет. Их квартиры и дома. Утварь, мебель, одежду. Можно найти очень много похожего с жизнью наших шахтеров.
Еще засветло проехали местный элитный курорт город Тэмби, где проходит теплое атлантическое течение. Великолепные пляжи с белоснежным песком, отвесными белыми скалами. Везде полно отдыхающих. Раньше, пони таскали вагонетки в шахтах, а сейчас эти пони возят по городу и по пляжам детей и взрослых. Везде чистота и порядок. Несколько десятков человек купалось.
Опять точно такой же ночлег. Если бы мы не закупили провизию в магазине, то вылетели бы в трубу с их обедами и ужинами. Порции по нашим меркам сравнительно небольшие, но стоят вполне прилично. Особенно в пересчете на наши гривны. Номера по размерам и мебели абсолютно одинаковые.
Дальше Уэльс — «земля красного дракона». Везде построены из камня крепости королем Эдвардом ╤. Восемь крепостей строили почти одновременно. На строительство одной крепости привлекали около тысячи человек в течение пяти лет. Внушительное зрелище. Я представил себе эту тысячу человек. Их ночлег, в условиях полной сырости. Питание, свист плетей надсмотрщиков. И так пять лет. А потом тех, кто остался жив, перебрасывают на строительство следующей крепости. Все-таки хорошо, что мы живем в таких условиях, которые мы для себя считаем ужасными. Но все познается в сравнении.
С каким-то облегчением отправляемся дальше. Сначала Глазго — крупнейший город Шотландии. Два десятка мостов, семьдесят парков. Температура тринадцать градусов. Чуть моросит дождик. Прохожие одеты, как угодно. Идут в теплых куртках, пуховиках, свитерах, рубашках с коротким рукавом и даже в майках. Кэвин, который ходит в рубашке с коротким рукавом, на нас удивляется, что мы мерзнем. Так все-таки непонятно. То ли ему действительно хорошо или он попросту выделывается. Я считаю себя достаточно закаленным, но эта постоянная сырость не для меня. Начала ныть шестнадцать лет тому назад поврежденная спина и болеть ранее полученные раны.
По сравнению с небольшими городками, на некоторых улицах Глазго довольно грязно. Покидали Глазго мы без сожаления. Крупный порт. На улицах полно людей разных национальностей. Сложно обнаружить коренных жителей. Красоты города трудно оценить, глядя из окна микроавтобуса. За все время пребывания дождик не прекращался. Аборигены на это внимания не обращали. Нет. Украина — благословенная страна, но только мы это мало ценим. Привыкли.
Два дня Кэвин, как и обещал, оставил на Лондон. Приехали вечером. Ночевали, в каком-то удаленном предместье. С утра решили ознакомиться с центром города. Поехали на метро. Лондонское метро — это раздолбанные вагоны, все заляпанные краской, рекламой, какими-то рисунками. Вход только по жетонам, которые рассчитаны на несколько поездок. Подходишь к турникету. Прикладываешь жетон к экрану. Турникет открывается. Рядом стоят контролеры. Наш Василий Глазков из Севастополя пошел первым к турникету. Снял с себя кепку. Поклонился в пояс контролеру. Громко заорал:
— Господи! Верую в тебя! Пропусти, — и осенил себя крестом.
Народ повернулся. Турникет открылся. Вася прошел. Турникет закрылся. Мы все, рядом стоящие, стояли ошеломленные. Контролеры, англичане смотрели, ничего не понимая. Вася повернулся к нам:
— Вот что крест, животворящий делает, — и потихоньку пошел вперед.
Ребята решили последовать Васиному примеру. Крестились, орали, но турникет не открывался. На нас смотрели, как на припадочных. Василия мы возле поезда метро настигли. Кэвин тоже пытался найти ответ на случившиеся. У каждого из нас куплен жетон на четыре поездки. Все-таки мы Василия раскрутили. Оказывается, он свой жетон положил в кепку. А когда крестился, то прижимал кепку с жетоном к экрану. Жетон срабатывал и турникет открывался. Мы все последовали Васиному примеру. Наши женщины положили жетоны в кошельки к стеночке. А дальше украинская делегация из восьми человек подходит к турникетам. Крестится, кладет низкий поклон турникету или контролеру. Турникет открывается. Мы с достоинством проходим.